|
|
 советский военачальник, маршал Советского Союза (1935), трижды Герой Советского Союза (1958, 1963, 1968).
Истоки
Дед будущего командарма
покинул свою родину, Воронежскую
губернию, вскоре после отмены
крепостного права из-за того, что не мог
выплачивать подати за полученную им
землю. В поисках лучшей доли он вместе с
тремя малолетними детьми отправился на
Дон, в благодатный и богатый край.
Однако оказалось, что жизнь для
иногородних, в этих плодородных местах
так же тяжела, как и везде. Поскольку вся
земля принадлежала казакам, уделом
иногородних оставалось батрачество. Так
что и дед, и отец Будённого всю жизнь
работали на богатых соседей, безуспешно
пытаясь выбраться из нужды.
В мае 1875 отец Будённого Михаил
Иванович женился на крестьянке из
бывших крепостных Меланье Никитичне
Емченко и обосновался на хуторе Козюрин
неподалеку от станицы Платовской.
Именно здесь родился будущий
полководец - второй ребёнок в семье. Всего их было восемь - пять
братьев и три сестры.
В 1890 нужда заставила семью
вновь сорваться с насиженного места в
поисках лучшей жизни. Отправившись на
Ставропольщину, не сумев там
обосноваться, в том же году они вновь
вернулись на Дон и поселились на хуторе
Литвиновка в сорока километрах западнее
станицы Платовской, на берегу реки Маныч.
В 1892 стал работать у купца Яцкина. Это
было ему не в новинку: с восьми лет
приходилось парню помогать пахать землю,
которую отец арендовал на кабальных
условиях - половину урожая приходилось
отдавать хозяину.
Прошёл год, за ним другой, так и
остался Семён у Яцкина в работниках.
Сначала был у хозяина на побегушках,
выполняя мелкие поручения, а по вечерам,
когда все его сверстники крепко спали,
мыл заплёванный, грязный пол магазина.
Когда мальчик стал подростком, его
отправили подручным в кузницу, где он
работал молотобойцем от зари до зари.
Естественно, о школе не было и речи,
однако у Семёна уже вырабатывался
характер; понимая, что без грамоты ему до
конца жизни придется мыкаться по
хозяевам, он упросил одного из
приказчиков купца обучать его грамоте, а
в уплату за это Будённый должен был
выполнять обязанности прислуги -
чистить обувь, убирать комнату
приказчика и мыть посуду. После
тяжелейшего рабочего дня подросток
оставался в кузнице и при свете лучины
учил заданные ему уроки, а для того чтобы
не засыпать, становился коленями на
куски угля и обливался холодной водой.
Несмотря на такую тяжёлую жизнь,
семья была очень дружной, а отца Семёна
уважали за смелость и рассудительность
жители хутора. Он был выборным старостой
иногородних, и ни один раз заступался за
хуторян перед казачьим начальством и
самим атаманом. В семье же Михаила
Ивановича постоянно было шумно и весело
- сам он хорошо играл на балалайке, а
Семен освоил гармошку, и никакая
усталость не могла помешать им вечером
наигрывать любимые мелодии.
С большим упорством занимался
Семен и таким исконно казачьим делом,
как конные скачки и рубка лозы, и достиг
в этом поразительных успехов - в 1900
семнадцатилетний паренек выступил от
иногородних в соревнованиях,
посвященных приезду в станицу военного
министра. Министр был очень удивлен, что
этот великолепный наездник и лихой
рубака вовсе не казак, и в качестве
награды подарил Семену серебряный рубль.
Работа у Семена в руках тоже
спорилась. Юношей он выполнял
обязанности смазчика и кочегара на
локомобильной молотилке купца Яцкина, а
затем стал машинистом. На крепкого
симпатичного парня заглядывались
девчата, но он давно уже сделал свой
выбор, и в 1903 обвенчался в
Платовской церкви с казачкой Надеждой
из соседней станицы.
Свадьбу сыграли в начале года, а
уже осенью 1903 Будённого призвали на военную службу в
армию.
Начало
воинской службы. Русско-Японская война 1904-1905
Будённый попал в кавалерию, и начинал он свою службу в городе Бирюч Воронежской губернии - на родине предков. С первых дней Семену пришлось столкнуться не с самыми приятными особенностями военной жизни: в царской армии широко применялись телесные наказания, хотя в уставе об этом не было ни слова. Кроме того, любой старослужащий солдат мог отвесить зуботычину новобранцу.
Как-то раз Будённый выполнял обязанности дневального. Дежурным по казарме назначили старослужащего Волкова, которому оставалось меньше года до увольнения. Семен пошел к колодцу набрать воды и случайно замочил спички и кисет с табаком. Вернувшись в казарму, достал кисет для просушки. Тут к нему подошел дежурный и спросил спички. Семен сказал, что спички отсырели, и тут же получил удар в лицо, разбивший ему нос до крови.
Очень переживал этот случай Будённый, однако затевать драку или жаловаться на Волкова не стал. Он к тому времени уже крепко усвоил, что
только отличная выучка и высокий уровень боевого мастерства позволят ему заставить всех уважать себя.
Как-то во время занятий верховой ездой на хорошую выучку молодого солдата обратил внимание унтер-офицер. Желая развлечься и подшутить над солдатом, он приказал
Будённому оседлать лошадь по кличке Ангел и показать, как тот ездит галопом. Лошадь эта была плохо обученной и сбросила уже не одного седока.
Желающие полюбоваться зрелищем столпились вокруг площадки для выездок, подначивая солдата. Однако Семен
крепко держался в седле мечущейся по площадке лошади.
Поняв, что от этого седока ему так просто не избавиться, Ангел вдруг
понёсся прямо на колючий забор. Будённый
пришпорил коня, резко дёрнул поводья, и Ангел птицей перемахнул через забор. Свидетели этого происшествия опешили:
ещё ни один драгун не решался на подобное.
Будённый на сразу присмиревшем Ангеле подъехал к офицеру и спешился. В драгунских частях понимали толк в великолепной верховой езде, и унтер-офицер поздравил
Семёна с отличной выучкой. Затем он подозвал к себе Волкова и строго-настрого запретил тому трогать
Будённого.
С тех пор за Семеном так и закрепилось слово "орёл", о его скачке на Ангеле рассказывали друг другу
всё новые подробности, и никто из старослужащих не приставал к нему. Служба пошла легче.
После окончания подготовки новобранцев отправили в Маньчжурию. Прибыли они туда в январе 1904, когда уже вовсю громыхала русско-японская война.
Будённого в числе других отправили на пополнение 46 казачьего полка, охранявшего пути снабжения русской армии.
Редкий день проходил без нападений на драгун со стороны неприятеля. Хунхузы частенько пытались захватить военную почту или нарушить связь, устраивая засады и ловушки. В одной из таких стычек
Будённый получил ранение. После выздоровления он попросил направить его в ночную разведку - и взял в плен хунхуза, пытавшегося гранатой подорвать почтовую кибитку. После этого случая командование отметило храброго солдата и поручало ему ответственные задания.
По окончании войны
Семёна отправили в Приморский драгунский полк, расположенный под Владивостоком. В 1905
произошла первая русская революция, но драгуны узнавали о событиях только из прокламаций, которые по утрам находили у себя в казармах.
Будённый к разговорам прислушивался, но сам в них участия не принимал. Для него главным делом оставалась служба, поэтому он не кривил душой, когда на вопрос командира полка "Кому служишь и что думаешь о революции?" ответил:
"Служу царю-батюшке и Отечеству, про революцию слыхал, как не слыхать, про нее все гутарят, но не думал - мое дело служба,
Ваше благородие".
В 1907
Будённый оказался в Петербургской школе наездников при Высшей офицерской кавалерийской школе. Окончание этой школы избавляло Семена от тяжелой батрацкой доли, так как после службы он мог устроиться тренером на какой-либо конный завод.
И в школе наездников Будённый не оставался на вторых ролях. Уже через год после начала обучения он занял первое место на соревнованиях по выездке, что давало ему право пройти второй год обучения и остаться в школе инструктором-наездником.
Однако командование полка не желало потерять специалиста и отозвало Семена обратно. Вернувшись в полк,
Будённый занял должность наездника и начал обучать молодых драгун. Командир полка присвоил ему звание старшего унтер-офицера, а по должности наездник пользовался правами вахмистра. Таким образом, цель была достигнута, и после окончания срока службы
Будённый остался на сверхсрочную.
Летом 1914 ему дали отпуск с правом выезда домой, но долго гулять не пришлось - грянула война.
Первая
мировая(1914-1918)
В свой полк Будённый вернуться не мог.
В начале сентября он оказался в 18-м Северном драгунском полку Кавказской кавалерийской дивизии на должности взводного унтер-офицера. Очень презрительно вспоминал много позже
Будённый об офицерском составе этой дивизии:
"Даже мы, солдаты, вскоре убедились в полной бездарности командования дивизии, состоящего преимущественно из офицеров иностранного происхождения и кавказских князьков".
Однажды Кавказская кавалерийская дивизия, действуя на западном фронте, получила приказ захватить местечко Бжезины. Командир эскадрона вызвал к себе
Будённого и поставил задачу - силами взвода провести разведку в направлении Бжезин. Поручик Улагай, как всегда пытавшийся уклониться от опасного задания, сказался больным, и взвод предстояло вести
Семёну.
8 ноября к утру кавалеристы выдвинулись на опушку леса в полукилометре от Бжезин и начали скрытное наблюдение.
Непрерывной лентой по шоссе двигались немецкие обозы, представлявшие собой огромные фургоны, тяжело груженные, в упряжках из четырех лошадей. На каждом фургоне находилось по пять вооруженных солдат.
Несколько раз посылал Будённый донесения ротмистру с просьбой атаковать врага, так как обстановка этому благоприятствовала, однако в ответ получал лишь подтверждение о скрытном наблюдении. На просьбу разрешить атаковать силами взвода также был получен запрет.
Два часа шли по дороге сплошным потоком обозы, и вся Кавказская дивизия во главе со своим командованием наблюдала за ними, ничего не предпринимая.
Вот где проявился характер
Будённого: он сделал то, за что по законам военного времени полагался трибунал - нарушил приказ.
По его команде взвод обрушился на одну такую группу.
Стремительной и неожиданной атакой взвод сбил с дороги головные повозки, направив всю колонну в расположение дивизии. Хвост обоза прикрывала немецкая пехотная рота с двумя пулеметами, однако атака оказалась настолько неожиданной, что солдаты побросали оружие и сдались в плен.
Взвод в этом бою потерял двух человек убитыми, захватив около двухсот пленных, в их числе двое оказались офицерами,
ещё два вражеских офицера погибли. Прихватив трофеи - повозку с оружием, повозку с хирургическими инструментами и тридцать пять повозок с теплым обмундированием,
Будённый направил взвод к месту расположения дивизии.
На месте дислокации никого не оказалось, а брошенные эскадронные кухни указывали на поспешное отступление. Догоняя дивизию, взвод подбирал по дороге брошенные ею повозки с различными продуктами. На одном кладбище с почестями похоронили двух убитых солдат.
Только на третьи сутки взвод догнал свой полк, отступивший на сто километров. Оказалось, что отход был вызван опасениями ответной атаки со стороны немцев.
Будённый оказался победителем, которого не судят. За этот бой солдаты взвода получили медали "За храбрость", а
Будённый - Георгиевский крест четвертой степени. Получил награду и ротмистр, чья заслуга заключалась в поспешном бегстве от противника. Военная печать сообщила, что Кавказская кавалерийская дивизия решительной атакой под Бжезинами разгромила врага, захватив большие трофеи. При этом количество трофеев "увеличили" раз в десять.
Через две недели дивизию перебросили на Турецкий фронт. Ожидая отправки на фронт, офицеры совершенно разложились, проводя время в непрерывных пьянках с местными девицами легкого поведения.
По существующим в царской армии правилам
офицеры могли распоряжаться денежным довольствием, выдаваемым на содержание солдат и лошадей. Эти деньги разворовывались, и дошло до того, что солдатам перестали готовить еду, а для лошадей выдавать фураж.
Все это не могло не отразиться на настроениях среди солдат. Боевой дух стремительно падал, и
Будённый, избравший армию своим домом, очень сильно переживал происходящее.
Он был военным от бога, рождённым для воинской службы,
и при этом вовсе не был бездумным служакой, тупо исполняющим приказы и презирающим всех нижестоящих.
Не раз он вызывал неудовольствие начальства тем, что уважительно относился к низшим чинам. Но если считал, что солдат недобросовестно
несёт службу, спуску не давал. Теперь же на его глазах подрывались основы армии - что можно требовать от голодного солдата?
Когда в очередной раз во время занятий по стрельбе солдаты задали
Будённому вопрос, когда же закончатся голодовки, тот отправил их с этим вопросом к вахмистру Хестанову. Через некоторое время злой и раздраженный вахмистр набросился на Семена: "Это ты подбиваешь своих людей к бунту! Я прикажу тебя арестовать!"
С этими словами он ударил Будённого кулаком в лицо, приказав тому стать по стойке "смирно". Все, что накипело в душе у Семена за эти недели, разом всколыхнулось, затуманив сознание. Он развернулся и крепко ударил вахмистра. Хестанов как сноп повалился на землю и лежал так довольно долго. После того как пришел в себя, он молча поднялся и ушел.
За этот поступок Будённому полагался военно-полевой суд и расстрел.
Ни один солдат не выдал своего командира. Все придерживались одной версии, якобы видели своими глазами, как вахмистра ударил копытом конь. И все же через некоторое время знакомый штабной писарь предупредил
Семёна, что ротмистр подал рапорт на имя командира полка с просьбой предать
Будённого военно-полевому суду.
Семён решил бежать. Бежать с ним решили также трое наиболее преданных ему солдат взвода. Но побег не состоялся: на очередном построении адъютант полка зачитал приказ по дивизии, в котором говорилось о том, что старший унтер-офицер
Будённый за совершенное им преступление подлежит преданию военно-полевому суду и расстрелу, однако учитывая его честную службу командование дивизии решило под суд его не отдавать, а лишить Георгиевского креста.
Однако он остался на своей должности взводного унтер-офицера.
Наконец дивизию вновь отправили в зону боевых действий, к турецкому городу Ван. В боях за этот город
Будённый вновь отличился: под его командованием взвод проник глубоко в тыл турецких войск и в решающий момент боя захватил вражескую батарею, что позволило дивизии одержать победу и опрокинуть турецкие войска.
За этот подвиг командир дивизии вновь наградил
Будённого Георгиевским крестом четвертой степени.
В январе 1916 Кавказскую дивизию включили в состав экспедиционного корпуса генерала Багратова и отправили в Персию, на Багдад. В результате
тяжёлых
боёв под Менделиджем с превосходящими силами турок дивизия отступала к Керманшаху. Командир полка приказал
Будённому силами его взвода прикрывать обозы. Трое суток драгуны вели непрерывные бои, иногда предпринимая контратаки. В одной из таких атак
Будённый лично захватил в плен вражеского офицера.
Приказ был выполнен, обозы сохранены, личный состав взвода потерь не
понёс. Будённого наградили Георгиевским крестом третьей степени.
Затем - вновь наступление на Багдад. Семёна
Будённого отправляют вперёд, на разведку турецких укреплений. Через некоторое время посланный им с донесением посыльный вернулся обратно и доложил, что дивизия отступила, а он наткнулся на колонну турок.
Будённый принял решение повернуть назад. При отходе взводу встретился турецкий караван, груженый продовольствием, который был атакован и захвачен. Пленные рассказали, что перед обозами движутся крупные турецкие силы. Стало ясно, что прорываться в лоб нельзя. Взвод двинулся проселочными дорогами вдоль линии фронта.
Рейд продолжался 22 дня. Выбрав подходящий момент,
Будённый отдал приказ на прорыв. При этом была захвачена в плен турецкая застава, охранявшая участок фронта в районе села Вариле.
Когда взвод вместе с пленными прибыл в расположение своего полка, радости и удивлению сослуживцев не было предела: их уже не ожидали увидеть живыми, и в приказе по полку личный состав взвода исключили из списков части как без вести пропавший. Все солдаты взвода были представлены к наградам, а
Будённый получил Георгиевский крест второй степени.
Под Керманшахом дивизия снова вела оборонительные бои в течение трех месяцев. Однажды эскадронный вахмистр собрал всех взводных унтер-офицеров и сообщил, что командир полка приказал каждому эскадрону добыть "языка". Вахмистр мог приказать любому из присутствующих отправиться на выполнение задания, однако он предложил тянуть жребий. И вновь военный бог
Семёна Михайловича не позволил ему остаться в стороне: жребий достался
Будённому.
Поскольку в результате боев и болезней во взводах осталось очень мало людей, пришлось брать по одному добровольцу от каждого взвода - всего четыре человека.
Будённый тщательно готовился к операции.
Днём добровольцы провели предварительную разведку, изучив турецкую оборону, и наметили участок для захвата. Глубокой ночью маленький отряд двинулся в глубь турецких позиций. Шли очень осторожно, часто пробирались ползком. Прошли первую линию окопов - врага не обнаружили, вторая линия - опять никого. Добрались до третьей линии и обнаружили там множество турок. Залегли, стали ждать - никто из турок не показывался из окопов. Расстроенные, они собрались обратно, но услышали невдалеке разговор. Это оказался полевой караул.
Трех солдат Будённый отправил скрутить часовых, а сам забрал винтовки спящих турок и после этого на турецком языке приказал всем поднять руки вверх. Сонные, растерявшиеся солдаты не смогли оказать серьезного сопротивления, и в расположение части команда доставила шесть вражеских солдат и старшего унтер-офицера. После этой операции всех четверых солдат наградили Георгиевскими крестами, а
Будённого наградили Георгиевским крестом первой степени. Он стал обладателем высшей солдатской награды того времени - Полного банта георгиевского кавалера, что открывало ему дорогу в офицерский корпус царской армии. Однако судьба распорядилась иначе: уже
шёл 1917 год, год крутых перемен в русской истории.
Революция
О том, что в России произошла революция, царь
Николай
II отрёкся от престола и провозглашена республика, личный состав Кавказской дивизии узнал в персидском порту Пехлеви перед отправкой на родину. Об
этом официально сообщило командование полка, призвав солдат не вмешиваться в революцию и подчиняться своим командирам.
На обратном пути солдаты только и говорили, что о революции, все склонялись к мысли, что раз нет царя, то и войне конец. По прибытии в Баку солдаты окунулись в революционную шумиху: демонстрации, митинги, выкрики ораторов.
Будённый пока
ещё не принимал все эти революционные страдания близко к сердцу, он просто разогнал ораторов, мешающих выгрузке лошадей с парохода и загрузке их в вагоны.
Начальство торопилось с отправкой дивизии в Россию для того, чтобы ограничить контакты солдат с местным населением.
В пути у старшего унтер-офицера Будённого было время подумать о
своём месте в грядущих событиях. Далекий от политики человек, обладающий несомненными военными талантами, он мог бы стать известным на весь мир коннозаводчиком, как с молодых лет мечтал об этом, или выдающимся наездником-профессионалом, ведь он был самым лучшим кавалеристом не какой-нибудь, а Кавказской дивизии. Однако судьба предоставила
Будённому иной выбор: за старую Россию или за новую, за белых или за красных?
Будённый понимал: никогда ему не стать своим в офицерском корпусе царской армии при их презрительном отношении к собственному народу, он всегда оставался бы для них белой вороной. Кроме того,
Будённый, с малолетства узнавший, каково крестьянину жить без своей земли, на "ура" принял лозунг "земля - крестьянам".
В общем, по прибытии в Тбилиси он уже сделал свой выбор и в дальнейшем ни разу не изменил ему.
18-й Северский драгунский полк расквартировали под Тбилиси, там же его привели к присяге Временному правительству и провели выборы солдатских комитетов.
Будённого избрали председателем эскадронного и членом полкового комитета.
Среди солдатских масс начались волнения, один раз даже вспыхнула перестрелка между офицерским собранием и рядовыми. В первых числах июля всю дивизию по железной дороге отправили в Минск.
В Минске прошли перевыборы солдатских комитетов,
Будённый стал председателем полкового комитета и заместителем председателя дивизионного.
Большое влияние на Будённого оказало знакомство с М.В.Фрунзе, который был председателем Совета Минской и Виленской губерний и уделял
Будённому, который фактически выполнял обязанности председателя дивизионного комитета, очень большое внимание. Сам
Будённый считал руководство Фрунзе своей первой настоящей большевистской школой.
Осенью Будённый предложил дивизионному комитету арестовать враждебно настроенных офицеров и генералов Кавказской дивизии, но Фрунзе отговорил его от этого, убедив просто предложить офицерам оставить свои посты. Большинство офицеров и генералов ушло в Польшу, а руководство дивизией перешло к комитету.
В конце октября пришло известие о победе Октябрьского восстания в Петербурге. Сразу же многие казачьи части ушли на Дон и Кубань, а солдаты стали требовать демобилизации.
Будённый пытался убедить их, что расходиться нельзя, что нужно готовиться к борьбе за Советскую власть, но все рвались домой, получать землю и строить мирную жизнь.
Решение о демобилизации было принято, и
Будённый, захватив с собой орудие и седло, отправился домой, в станицу Платовскую, куда и прибыл в конце ноября.
В Платовской собралось много фронтовиков, вернувшихся из армии, и
ещё до приезда
Будённого организовались сторонники Советской власти. В январе 1918
Будённого избрали заместителем председателя Станичного Совета, а в феврале - членом президиума окружного Совета и заведующим окружным земельным отделом.
Между тем Дон являлся плацдармом противников большевистской революции.
Из Новочеркасска, занятого частями Красной Армии, на Дон прибыл Походный атаман войска Донского генерал Попов. Вместе с его отрядом двигались генералы Корнилов, Мамонтов, Гнилорыбов, Алексеев и другие. В конце февраля белоказаки заняли Платовскую, и мирная жизнь
Будённого закончилась, так и не успев толком начаться. Он покинул Платовскую вдвоем со своим братом Денисом, а на окраине к ним присоединились
ещё пять всадников - это была первая воинская сила будущего командарма.
Началась партизанская война с белоказаками. Отряд в семь человек разгромил казацкий разъезд в количестве пятнадцати человек, отлично вооружившись и не потеряв при этом ни одного бойца. После этой победы к
Будённому присоединились станичники, бежавшие из Платовской от белых, и отряд увеличился до 24 человек. Затем
Будённый двинулся на Платовскую, хотя командиры других партизанских отрядов отказались ему помочь, считая, что у них слишком мало сил - в станице находилось около пятисот белогвардейцев.
Будённый знал, что белогвардейцы проводят в селе непрерывные расстрелы сочувствующих большевикам, кроме того, в станице находилась его семья. Но он не был самоубийцей, в основе всех его операций лежал точный
расчёт. И в этом случае он рассчитывал на помощь
освобождённых узников.
Ночью отряд тайно проник в станицу и напал на белых. Часть калмыков - около ста человек - захватили сонными, затем освободили более четырехсот
заключённых, раздали им трофейное оружие,
Будённый разбил их на сотни и назначил командиров, поставив перед каждым задачу.
Позднее последовало много подобных операций, в которых
Будённый всегда оказывался победителем. Вместе с ним в отряде воевала и его жена, она была заведующей снабжением медицинской части.
Несмотря на военные успехи своего отряда
Будённый всегда выступал за объединение разрозненных партизанских отрядов в одно воинское соединение. В июне такое объединение произошло, и образовался один отряд под командованием Шевкопляса. Всю кавалерию объединили в дивизион под командованием Думенко, а
Будённый стал его заместителем.
В это время регулярные части Красной Армии вели тяжелые бои с армией генерала Краснова. Вдоль железной дороги на Царицын действовала группа войск под командованием Ворошилова. В октябре 1918
она преобразовалась в 10-ю армию, в которую вошла Первая Донская дивизия под командованием Шевкопляса и Первый Социалистический кавалерийский полк под командованием Думенко, помощником которого стал
Будённый.
В июле 1918 на совещании в Дубовском он познакомился
и нашёл общий язык с прибывшим в дивизию наркомом
И.В.Сталиным.
Всю осень кавбригада вела непрерывные бои на царицынском фронте в составе 10-й армии против ударной группы генерала Мамонтова, отрядов генерала Попова и армии генерала Краснова.
Фронты
Гражданской. Первая Конная
Для Будённого наступил очередной поворот в жизни - произошло то, к чему он все время стремился: наконец было покончено со вторыми ролями. 1-я кавбригада под его командованием уже 12 января
1919 разгромила четыре кавалерийских и два пехотных полка белых и захватила Дубовку, выполнив приказ командарма; 23 января разгромила противника под Давыдовкой.
После этих побед по просьбе Будённого к
его кавбригаде была присоединена Донно-Ставропольская
кавбригада Булаткина. Таким образом была создана Особая кавалерийская дивизия под командованием
Будённого, основа будущей легендарной Конармии.
Дивизия повела непрерывные бои. В конце января она разгромила шесть пехотных и четыре кавалерийских полка противника, но была потеряна связь со штабом армии, и
Будённому предстояло решать, куда направить удар дивизии.
30 января 1919 начался знаменитый рейд Особой кавалерийской по тылам противника в направлении Котлубани. По ходу рейда
Будённый получил два ранения - в руку и в ногу, однако продолжал командовать, оставаясь в седле.
При подходе к станции Котлубань дивизия совершенно неожиданно для противника атаковала его с тыла,
причём атаку поддерживала огнём артиллерия и
пулемётные тачанки, двигавшиеся на флангах. И в рядах опешившего врага началась паника. Под ливнем
пулемётного огня белые побежали по большой дороге к Царицыну и на Городище, прямо на оборонительные позиции красных стрелковых частей. Началось форменное избиение: пулеметные подразделения пехотных частей у Городища открыли ураганный огонь по сплошной массе белогвардейцев, которые не могли повернуть назад из-за напиравших частей и наседавшей дивизии
Будённого. Тогда войска генерала Попова повернули на юг, двигаясь вдоль линии обороны пехоты и подвергаясь жесточайшему обстрелу, кроме того, они подставили под удар конницы свой правый фланг, и Особая дивизия
ещё глубже врезалась в кавалерию врага. Пытаясь спастись, вся масса белоказаков бросилась к Гумраку, где и попала под огонь двух бронепоездов. Группа генерала Попова оказалась полностью уничтоженной, сам генерал и его начальник штаба
убиты.
В результате рейда дивизия разгромила двадцать три пехотных и кавалерийских полка противника, взяла в плен более пятнадцати тысяч солдат и офицеров, захватила более семидесяти орудий и около двухсот пулеметов, а также около трех тысяч подвод с боеприпасами.
Особая кавалерийская дивизия за этот рейд была награждена Почетным революционным знаменем, а
Будённый - орденом Красного Знамени.
Всю весну Особая вела бои, наступая по левому берегу Дона. В марте
Будённый получил известие о смерти своего отца от тифа.
В мае к дивизии Будённого присоединилась 1-я Ставропольская кавалерийская дивизия, и
образован Конный корпус - первый в Красной Армии. Заслуга в этом, несомненно, принадлежала
Будённому, методично и настойчиво реализующему свою идею о крупных конных соединениях. Командиром корпуса стал
Будённый.
В начале мая корпус нанёс жестокое поражение корпусу генерала Улагая, который по замыслу Деникина должен был обеспечить удар с тыла по 10-й армии. Затем внезапным ударом корпус практически уничтожил 1-ю Пластунскую дивизию. В конце мая была разгромлена ударная группа генерала Покровского.
Летом 1919 положение обострилось.
Деникинские войска усилили давление, и в конце июня пал Царицын. Корпус
Будённого в это время вёл непрерывные бои с войсками генерала Мамонтова. При отходе 10-й армии корпус прикрывал
её, и прикрывал надежно.
В сентябре 1919 Будённый разоружил корпус предателя Миронова. По этому поводу в расположение Конного корпуса прибыл председатель Реввоенсовета республики Троцкий. Он выступил на митинге перед бойцами корпуса и был неприятно
поражён преданностью бойцов лично
Будённому. По приезде в Москву Троцкий так отзывался о корпусе: "Это настоящая банда, а
Будённый - атаман-предводитель. Мое выступление эта банда встретила ревом, а один взмах руки
Будённого произвел на них впечатление электрического удара.
Это современный Разин, и куда он поведет свою ватагу
- не известно: сегодня за красных, а завтра за белых, и они все двинутся за ним".
Вообще Будённый, сам человек-легенда, очень уважал мужественных людей и всячески продвигал их по службе, правда, если не видел в них конкурентов.
И нужно отдать должное Семену Михайловичу - его кадровая политика практически не давала сбоев, а командиры подразделений проявляли себя с самой лучшей стороны. Кстати, именно у
Будённого начинали и
Жуков, и Белов, и многие-многие другие известные в будущем военачальники.
В подборе кадров заключалась одна из важнейших причин непобедимости
Будённого.
14 ноября Будённый повёл корпус на Касторную - опорный пункт войск генерала Постникова. Это сражение вошло в историю гражданской войны как окончательно надломившее деникинский фронт. Сначала
Будённый врасплох захватил станцию Суковкино, затем связался со штабом Покровского и попросил выслать бронепоезд для отражения атаки красной конницы. Когда бронепоезд прибыл,
Будённый лично принял рапорт командира бронепоезда, принявшего
Будённого за Мамонтова, а затем крепость на колесах была захвачена. Но мало этого, комкор снова связался со штабом деникинцев и под благовидным предлогом попросил прислать
ещё один бронепоезд, который также был захвачен его бойцами. Только к концу дня белые поняли, что станция захвачена красными. Они совершенно не ожидали атаки, так как в эти дни мела сильная пурга.
15 ноября корпус атаковал Касторную, генерал Постников был убит, а его войска сдались.
6 декабря 1919 в село Велико-Михаловку, штаб
Будённого, прибыли Сталин, Егоров и Ворошилов. Эта встреча оказала сильнейшее, если не определяющее влияние на всю дальнейшую историю Страны Советов. Именно здесь Сталин наконец-то получил так необходимую ему военную поддержку, именно здесь началось его восхождение к власти.
Сталин зачитал приказ по войскам Южного фронта о переименовании 1-го конного корпуса в Конную армию РСФСР. Командующим армией назначен С.М.Будённый, членами Реввоенсовета Ворошилов и Щаденко. К имеющимся у
Будённого войскам добавили артиллерию, отряд бронепоездов, авиационную группу и автобронеотряд, а также решили значительно увеличить количество бойцов, на тот момент составлявшее около семи тысяч.
Прав оказался Будённый, сделав в свое время ставку на большевиков, а затем выбрав себе в покровители Сталина. Он получил для себя то, что хотел - возможность заниматься любимым делом. В те годы стала известна одна его фраза:
"Да по мне все равно, какой фронт, моё дело рубать".
Никто никогда не сомневался в том, что сказано это было про место, а не про сторону фронта, однако о чем думал при этом
Будённый, никому не известно .
После обсуждения проблем Первой Конной Сталин энергично приступил к решению вопроса о партийности
Будённого. Он сам, Щаденко и Ворошилов дали рекомендации, а узнав, что заявление о приеме
Будённый подал еще весной, Сталин предложил считать его членом РКП(б) с марта 1919 года. Вот так не кто-нибудь, а
сам Сталин стал крестником
Будённого по партийной линии, и, возможно, это сыграло свою роль много лет спустя, когда военная поддержка Конной армии Хозяину уже стала не нужна, а прошлые военные заслуги обесценились. Но ведь не мог же ошибаться, давая рекомендацию,
великий Сталин.
На следующий день участники совещания поехали на передовую, так как Егоров и Сталин хотели лично увидеть, как воюют
Будённовцы. И такая возможность им представилась
-, надо же было такому случиться, что именно в этот день белая конница неожиданным ударом обрушилась на фланг 4-й кавдивизии. Имея большое численное превосходство, противник начал сминать упорно обороняющихся
Будённовцев, положение складывалось критическое.
Всё это происходило прямо на глазах Ворошилова, Сталина, Егорова и Щаденко. Тогда
Будённый выхватил шашку и бросил в бой. Особый резервный кавдивизион -
всё, что оказалось под рукой в тот момент.
Численность кавдивизиона была невелика, но это была гвардия - она или побеждала, или умирала, в бою стоила хорошей бригады.
Почувствовав поддержку, левофланговые полки 4-й кавдивизии перестали отступать и бросились в контратаку. Ситуация мгновенно изменилась: уже белоказаки вынужденны были защищаться.
Бой перерос в ужасную рубку. Когда все закончилось, военачальники спустились с холма на поле боя. Даже видавшим виды стало не по себе - ведь здесь не просто убивали, здесь кололи, рубили, резали, топтали лошадьми.
Очевидцы вспоминают фразу, брошенную Сталиным: "Семён
Михайлович, ведь это же чудовищно, неужели нельзя обходиться без таких жертв?"
Вопрос был риторическим, а потому остался без ответа. К тому времени
Будённый полжизни провел в подобных боях, в которых или ты, или тебя.
Он никогда не прятался за спины
подчинённых - в этом его не могли обвинить даже злейшие враги. Хорошо быть гуманистом, сидя на мягком диване с чашкой кофе в руке, а
во время рубки залетевшая в голову мысль о человечности и всепрощении могла оставить эту самую мысль без головы. А потому уродовали друг друга русские люди лихо и с выдумкой, засыпая костями друзей и врагов бескрайние просторы. Не такие люди, как
Будённый, начинают войны, они их выигрывают или проигрывают, и в этих играх равных
Будённому было не много за всю историю человечества.
Западный
фронт
Из Москвы Будённый и Ворошилов выехали в Харьков, в штаб Юго-Западного фронта, для встречи с командующим
А.И. Егоровым, в подчинение которому была передана Конармия.
Будённого такое подчинение обрадовало - он искренне уважал Егорова за выдающиеся качества стратега, именно этого не хватало самому
Будённому.
Егоров ознакомил Будённого и Ворошилова с обстановкой на фронте и объяснил, что положение сильно осложняется наличием большого количества банд в прифронтовой полосе. Борьба с этими бандформированиями, как правило, имеющими надежную связь с белополяками, являлась одной из главных задач Конармии при движении на фронт. Однако не боем единым жила Конармия. В молодости
Будённый любил не только шашку, но и музыку - сам играл на гармошке, мог и спеть, и сплясать. Знал, что отлично сплачивает бойцов совместный досуг, да и трудности легче переносятся.
Ещё перед отъездом из Москвы он встретился с
Фёдором Шаляпиным, песни которого очень любил. Закусывали шампанское донским салом, много шутили.
Прощались очень тепло, Шаляпин посоветовал создать в Конармии красноармейский ансамбль с хорошим хором, оркестром и танцорами для пропаганды классики и народного искусства.
Будённому идея понравилась, и в дальнейшем по его указанию политотдел армии развернул широкую работу в этом направлении. За время перехода в подразделениях были созданы 30 читален, 115 библиотек, 4 клуба, 11 театров и 38 школ грамоты. Не случайно именно из Первой Конной вышли писатели Николай Островский, Всеволод Вишневский, Александр Листовский. Неграмотные красноармейцы умудрялись обучаться прямо во время движения: на спины ехавших впереди всадников крепили буквы, и задние заучивали их.
В это время сильно обострилась обстановка на советско-польском фронте. Егоров прислал
Будённому указание направить 4-ю кавалерийскую дивизию на станцию Лозовую и отправить ее эшелонами в район боевых действий 14-й армии. Вновь
Будённый стал перед сложным выбором: подчиниться - означало допустить растаскивание Конармии по частям, он понимал, что стоит только начать - и процесс может выйти из-под контроля, потом уже ничего обратно не соберешь.
Будённый начал переговоры с командующим фронтом по прямому проводу, убеждая Егорова в необходимости сохранить "кавкулак".
В конце концов приказ о железнодорожной перевозке отменили. Ближайшую задачу Конармии командующий определил так: переправиться через Днепр и как можно быстрее двигаться в сторону нынешнего Кировограда. Проблемы Первой Конармии командующий поставил на первое место -
Будённый просил усилить авиагруппу армии, увеличить закупку лошадей для пополнения дивизий добровольцами и снабдить бойцов достаточным количеством обмундирования.
9 мая 1920 пал Киев. Стало ясно, что при выходе на намеченные рубежи времени для отдыха не будет. Пришлось все вопросы укрепления боеспособности и ряд вопросов организационного характера решать на марше. Кроме того, приходилось по ходу движения громить банды Петлюры. Одну из таких банд, численностью более полутора тысяч человек, 21-й кавалерийский полк окружил и практически полностью уничтожил вместе с главарем. Вообще же почти все дивизии сталкивались с
банд-формированиями, было уничтожено много отрядов численностью около двухсот человек. Все это не могло не тормозить движение, однако нарушать сроки было нельзя.
Этот марш, аналогов которому в истории не было, продолжался 52 дня, за это время конница прошла 1200 километров, причем непосредственно на движение ушло 30 дней.
5 июня началась знаменитая операция, известная как Бердичевский прорыв. Первая неожиданная атака на противника успеха не принесла - под шквальным огнем артиллерии и пулеметов цепи красноармейцев залегли и стали отползать назад. Тогда вторую атаку решили подготовить артиллерийским огнем. Ворошилов должен был руководить наступлением 4-й и 11-й дивизий, а
Будённый отправился в 14-ю дивизию Пархоменко. Вместе с комдивом он отправился осматривать польские позиции. И вдруг в бинокль увидел цепочку всадников на светло-серых лошадях, перегораживающих небольшую лощину. Как памятники стояли неподвижные фигуры через каждые десять метров. И
Будённый решил, что это стык между опорными пунктами. Отдав приказ Пархоменко немедленно вести туда дивизию,
Будённый не удержался и во главе эскадрона сопровождения и своих ординарцев бросился на улан. Тех было немного, да они и растерялись.
Будённый лично захватил в плен одного из них, причем улан несколько раз выстрелил в командарма почти в упор, но не смог попасть. Окажись поляк поточнее, и Конармия в самый решающий момент осталась бы без командующего. Риск был совершенно не оправдан, однако в те времена только личным примером даже командарм мог доказать бойцам свое право ими командовать. Еще не наступили те времена, когда высшие командиры предпочитали руководить своими войсками из теплых и надежных бункеров.
Наконец подошла 2-я кавбригада, и участь Самгородка была решена - он оказался в окружении. Поляки сражались отчаянно, отбиваясь штыками, которых у красноармейцев не было, однако исход боя оказался
предрешён.
Развивая наступление, Конармия двинулась в тыл киевской группировке противника. Пытаясь задержать продвижение конармейцев, поляки создали две ударные группировки для того, чтобы зажать Первую Конную с флангов и разгромить. С севера ударила кавалерийская дивизия Карницкого, а кавбригада Савицкого вместе с. пехотой нажала на Конармию с юга.
Будённый игнорировал фланговые удары, не желая терять стремительность прорыва, и
повёл армию вперёд, совершая глубокий рейд на северо-запад. Кольцо польской обороны сомкнулось за спиной у конармейцев, и кавалерия оказалась в глубоком тылу противника.
Продвижение Первой Конной было настоль ко внезапным и ошеломляющим, что многие застигнутые врасплох польские солдаты и офицеры сдавались в плен, не оказывая сопротивления. Пленные показали, что фланговые удары Карницкого и Савицкого пришлись по пустому месту - не успели польские генералы задержать
Будённого.
Через три дня после начала Бердичевского прорыва 4-я кавдивизия с ходу овладела Житомиром, освободив из плена несколько тысяч красноармейцев и, продвигаясь на восток, установила связь неподалеку от местечка Брусилов с фастовской группой войск во главе с Якиром. Таким образом между Киевом и Винницей был создан "красный коридор".
Эта первая крупная победа над белополяками имела огромное значение: с выходом в район Житомир - Бердичев Конармия разрезала польский фронт на 120-140 километров, разрушив важнейшие линии связи и прервав железнодорожное сообщение противника. Выйдя в тыл к 3-й польской армии,
Будённовцы вынудили ее отступить к Киеву, что в свою очередь позволило 12-й и 14-й армиям и фастовской группе развивать наступление.
Действия Будённого изменили положение не только на Юго-Западном фронте. Французский маршал Фош считал, что действия Конармии к югу от устья Припяти привели к тому, что польский фронт начал трещать на всем своем протяжении. Однако точнее всего обрисовал ситуацию главнокомандующий польскими войсками маршал Пилсудский: "Сильнее всего эти события сказались даже не на самом фронте, а вне его, на тылах. Паника вспыхивала в местностях, расположенных даже на расстоянии сотен километров от фронта, а иногда даже в высших штабах, и переходила все глубже и глубже в тыл. Стала давать трещины даже работа государственных органов; в ней можно было заметить какой-то неуверенный, колеблющийся пульс...
Новое оружие борьбы, каким оказалась для наших неподготовленных к этому войск конница
Будённого, становилось какой-то легендарной, непобедимой силой".
Лукавил, ох лукавил маршал, говоря о неподготовленных войсках!
Польская армия была регулярной, хорошо подготовленной и отлично вооруженной для того времени. Ее офицеры послужили и в русской, и в германской, и в австрийской армиях во время первой мировой войны, а обучение и построение армии основывалось на принципах считавшейся тогда одной из лучших французской военной школы. Причина такого сокрушительного поражения была в другом: в недооценке самим Пилсудским значения и возможностей крупных маневренных кавалерийских соединений. Конную армию маршал считал "стратегической нелепостью", за что и поплатился. Недавний унтер-офицер
Будённый преподал кадровому офицеру Пилсудскому наглядный урок военной стратегии.
Продолжая развивать успешное наступление, войска
Будённого разгромили сильную группировку противника в районе Дубно и Кременца, казалось, что польские войска окончательно сломлены на западном направлении и Западному фронту помощь Юго-Западного уже не нужна.
Будённый получил приказ Егорова двигаться на Львов и к концу июля овладеть районом Львов - Рава-Русская.
Именно с этого момента истории началась цепь событий, возможно, определивших лицо современного мира.
Овладение Львовом означало разгром всего южного крыла фронта белополяков. Но с этого момента войска Юго-Западного и Западного фронтов перестали поддерживать друг друга, начали выполнять самостоятельные задачи, ослабив свои удары. Главное - Западный фронт лишился помощи Конармии. Правда, командующий Западным фронтом Тухачевский сам предлагал направить действия
Будённого в район Львова, считая, что со своей задачей фронт справится самостоятельно.
Для успешного выполнения приказа Конармия должна была сначала разгромить луцкую группировку противника, обезопасив тем самым свой правый фланг, над которым нависали войска 2-й польской армии. Из-за этого сроки наступления оказались сорванными. Противник хорошо подготовился к обороне и защищался отчаянно, тогда же впервые польские войска применили химическое оружие на реке Стырь против 14-й кавдивизии. В результате обстрела артиллерийскими снарядами, начиненными отравляющими веществами, у многих бойцов началась рвота, были случаи со смертельным исходом, большому количеству кавалеристов требовалась срочная госпитализация. О применении противником варварских средств войны
Будённый доложил в штаб фронта.
В результате тяжелых изнурительных боев Конармия подошла к городу и охватила Львов с
трёх сторон. В течение 18-19 августа она штурмовала подступы к городу, вечером
19 августа 1920 в штаб Реввоенсовета прибыла делегация рабочих Львова и предложила провести ночью в город кавалерийскую дивизию в обход железной дороги, где стояли мешающие Конармии бронепоезда. Однако ближе к ночи
Будённый получил приказ командующего Западным фронтом Тухачевского выступить в район Владимир-Волынский - Устилуг для выхода в тыл люблинской группировке противника в целях ее дальнейшего разгрома. Причем приказ предписывал сделать это к 20 августа. В течение одних суток выйти из боя и прибыть в указанный район было физически невозможно, кроме того, до падения Львова оставались считанные часы.
Будённый вместе с Ворошиловым отправил командующему донесение, в котором твердо обещал взять Львов в течение двух-трех дней. В шесть часов утра было получено подтверждение Тухачевского об уходе армии к Владимир-Волынскому.
Конармия оставила свои позиции под Львовом и двинулась на Замостье. Обнаружив отход Конармии, поляки расценили это как свой военный успех и начали преследование, выйдя в скором времени на берег Буга.
Так как Конармии предстояло действовать в отрыве от соседей, с открытыми флангами, то
Будённый построил войска в форме ромба: 4-я кавдивизия двигалась впереди, уступом вправо и уступом влево от нее наступали соответственно 14-я и 6-я, а в хвосте - 11-я кавдивизия, выведенная в резерв.
В результате движения к Замостью, ведя непрерывные боевые действия, Конармия попала в узкий коридор между укреплениями польских войск в болотистой местности, по которой с трудом продвигалась без достаточного боезапаса, продуктов питания и фуража.
До 26 сентября Первая Конная вела боевые действия на польском фронте, но ей требовался срочный отдых и пополнение после тяжелых боев. В это время руководство Республики начало переговоры с Польшей о заключении мира. Главком Каменев телеграммой сообщил Реввоенсовету армии, что Конармия переходит в его резерв для подготовки к борьбе против Врангеля.
Так что же произошло на польском фронте летом девятнадцатого? Почему яркие победы вдруг обернулись чуть ли не поражением?
Ещё в апреле 1920 Реввоенсовет Республики разработал план ведения войны с Польшей, согласно которому главный удар в направлении Минск, Вильно, Варшава должен был наносить Западный фронт, а Юго-Западный должен был вести наступление на Ровно и Брест, после чего оба фронта должны были объединиться и захватить Варшаву.
Однако из Крыма в Северную Таврию неожиданно выдвинул свои дивизии новый враг - барон Врангель. Угрожая тылам войск Республики, он мог пойти на Донбасс, и тогда вновь повсюду могло вспыхнуть контрреволюционное восстание.
Когда Будённого отправили на захват Львова, поляки срочно сформировали крупную группировку под Варшавой, стянув туда чуть ли не половину своих вооруженных сил - двенадцать дивизий.
Между тем 2 августа ЦК партии подтвердил свое прежнее решение о слиянии фронтов, предложив Сталину выполнить указание и заняться организацией Южного фронта. Но к этому времени Юго-Западный фронт добился больших успехов, и у Сталина, естественно, не было никакого желания упускать лавры победителя.
Кроме того, главком прислал Егорову телеграмму, в которой предписывалось передать Первую Конную в распоряжение Тухачевского, командующего Западным фронтом.
Зная о сложных взаимоотношениях между Будённым и Тухачевским, Сталин опасался того, что Конармия может быть раздергана на отдельные дивизии.
Несмотря на потери, понесенные в тяжелых боях с белополяками, Первая Конная оставалась грозной силой. По состоянию на 2 октября она имела 1577 человек комсостава, 13967 бойцов-кавалеристов, 2621 пехотинца, 34500 лошадей, 58 орудий, 260 пулеметов, 3 бронепоезда, одну бронелетучку, 3 автобронеотряда и 20 самолетов.
Армия двинулась в район Бердичева, по дороге пополняя свой состав добровольцами. Кроме того, по предложению
Будённого на Дон и Кубань отправились делегаты для вербовки бойцов среди казаков. В конце сентября в штаб Конармии поступила директива командующего Западным фронтом Тухачевского о наметившемся соглашении с
Махно, о признании им Советской власти и о готовности подчиниться фронтовому командованию для совместного выступления против Врангеля. В связи с этим предлагалось воздержаться от боевых действий против махновцев во время перехода. Однако и без Махно хватало больших и малых банд и бандочек, одни из которых прикрывались политическими лозунгами, а другие просто занимались откровенным грабежом. Стычки с бандитами происходили постоянно, и это сильно тормозило продвижение армии. Зверски расправлялись бандиты с попавшими к ним в руки
Будённовцами: распарывали животы, отрезали носы и уши, выкалывали глаза, вырезали на спинах звезды и подвешивали на деревьях.
Встречались банды, больше напоминавшие воинские подразделения, с численностью в несколько тысяч человек, с артиллерией и пулеметами, кавалерией и пехотой.
19 октября
Будённый получил от Фрунзе директиву номер 0163, согласно которой Конармии предстояло переправиться на левый берег Днепра и разгромить резервы противника в районе озера Молочное, отрезав его от Крыма.
К моменту наступления численный перевес был на стороне Красной Армии, насчитывающей в общей сложности около 140 тысяч человек. Однако армия Врангеля, достигавшая 100 тысяч, была гораздо лучше вооружена и обеспечена всем необходимым, в ней собрались почти все белогвардейские офицеры, решившие до последнего сражаться с большевиками.
В июне врангелевцы начали наступление, им удалось оттеснить части 13-й армии и выйти к Бердянску, Херсону и Никополю. Целью являлись Донбасс и Дон - богатые сельскохозяйственные и промышленные районы.
Одднако все попытки Врангеля отбросить Красную Армию за реку провалились с большими потерями.
Будённый предложил свой план операции, намного более рискованный, однако сулящий в случае успеха быструю и красивую победу.
По плану Будённого, Врангеля нужно было бить не постепенно, а сразу. Он предлагал одну воинскую группу поставить в районе Большой и Малой Михайловки с задачей громить врага между Перекопом и Днепром, а у Берислава сосредоточить 1-ю и 2-ю Конные армии и 6-ю армию с задачей на плечах противника ворваться на полуостров для 6-й армии и задачей остальной конной массе после уничтожения перекопской группы врага бить в направлении на Мелитополь, отрезая врангелевцам пути отступления к Сивашу. И заключительный аккорд: "Для большей успешности действий всей конницы совершенно необходимо обьединение конных частей под одним общим командованием".
Кстати, много позже, уже в наши дни, имея возможность пользоваться сведениями, недоступными в то время, историки пришли к выводу, изучая состояние тыла Врангеля и группировку его сил, что план
Будённого мог привести к выдающимся результатам, и в первую очередь к уменьшению потерь Красной Армии.
С разгромом Врангеля Гражданская война в основном завершилась, и завершилась убедительной победой большевиков. Огромную роль в этом сыграла Первая Конная во главе со своим командором, ставшим живой легендой.
Не было тогда ни одного русскоговорящего человека, который бы не знал этого имени, не зависимо от того, за белых он был или за красных. Да и в Европе, в Америке военные историки извели немало чернил, пытаясь как-то объяснить поразительные успехи Конармии.
Продолжение
|
|
