Эхнатон (Аменхотеп IV) (1380 - 1348 до н.э.)

Сын Аменхотепа III и Тии (Тэйе), незнатной женщины, сестры жреца бога Ра из города Гелиополя. Вступил на престол в 15-летнем возрасте под именем Аменхотепа (IV) (древнеегип. «Амон доволен»). Находился под сильным влиянием царицы-матери и своего воспитателя — Аменхотепа, сына Хапу.

Как и его отец, в нарушение вековой традиции женился не на старшей дочери царствовавшего до него фараона (египетский престол формально передавался по женской линии), а на дочери одного из вельмож - Нефертити, впоследствии принимавшей активное участие в его религиозных преобразованиях.

...Долгое время учёные считали ее чужестранкой - на том единственном основании, что «Нефертити» можно перевести как «пришедшая красавица» (а можно и как «красота грядет», например), но теперь из­вестно, что родителями ее были мелкий чиновник Эйе из города Коптос и Тии, дальняя родственница матери Аменхотепа IV. Став земной богиней, красавица «стыдилась» низкого происхождения - точнее, многовековая традиция египетского общества принуждала её к этому стыду. Во всех официальных надписях Тии и Эйе называются лишь «кормилицей и воспитателем Нефертити, великой супруги царя» (в то время как её младшая сестра и придворная дама Мутноджемет открыто признавала родителей). Несомненно, - она обладала сильным характером и легко (для египтянки, конечно) отметала предрассудки. Именно такая подруга и соратница нужна реформатору и бунтарю...

А началось всё со своеобразного «теологического конгресса», устроенного в Фивах. Фараон ведет заседания и кропотливо ищет решения: кто из богов Египта есть настоящий Создатель, кому мир обязан своим существованием? Из чего состоит правещество жизни? Каков глубинный принцип, объединяющий мир? Невиданные сомнения. Как это - кто? Амон одухотворяет землю, воздух и воду. Он дарует утро и, закрывая глаза, погружает мир во мрак ночи. Попытка познать его граничит с кощунством.

Аменхотеп велел участвовать в дискуссии и возлюбленной Нефертити, и отцу её Эйе, и, возможно, даже Маю, Верховному жрецу Амона, но вывод сделал сам. Он вывел свою «формулу бытия» и ниспроверг «темного бога». Источник жизни - не «местечковый» Амон, а само Солнце и его свет, единый во всей земле. Его лучи создали всё сущее, они же делят время на дни и годы.Еще предки фараона символически изображали энер­гию светила в виде солнечного диска («атона»). Но он считался лишь одной из ипостасей бога Солнца Ра. Аменхотеп же объявляет его изначальным божеством. Атон говорил с ним сам!

И сразу же энергичный молодой государь принимается воплощать обретённое знание в жизнь. В Фивах возводится новый храм, превосходящий по площади остальные, и называется он Гемпаатон («Атон найден»). Аменхотеп требует от подданных многого. Им даже не так тяжело пережить господство новоявленного бога - хотя это и несправедливо по отношению к Амону, который веками доказывал свою силу и милость (впрочем, за 1600-летнюю к тому времени историю Египта теологическая путаница имела место не раз - даже во времена Аменхотепа жители Мемфиса, старой столицы, вспоминали о давно прошедших днях, когда их Птах повелевал богами).

Гораздо труднее идти за царём в идейном отношении - ведь он в своём понимании религии пренебрегает всякими традициями. Во-первых, «его» божество - абстракция. Амон и Птах, Изида и Озирис, Анубис и Собек - у каждого из них свой живой образ, наделенный чертами человека или животного. Атон же - только свет, чистая энергия, не нуждающаяся ни в каком воплощении, кроме символического диска. Во-вторых, Атона приказано считать законченной, совершенной, последней истиной. Он выводит тварей из тьмы, делает видимой красоту. А египтяне привыкли видеть истину в самих тварях...

Фараону нужны новые люди, которые верили бы в его миссию. Никто прежде не слыхал о семье Меррира, ныне назначенного «Величайшим из смотрящих» - Верховным жрецом Атона. Неизвестно происхождение нового командующего войсками. Иностранцы занимают важные посты. Главным зодчим становится сириец Туту, а «губернатором» Нижнего Египта - азиат Апер-Эл. Фараон не особенно доверяет своему народу, подозревая его (небезосновательно) в приверженности старой религии, - в гвардию стали набирать чернокожих нубийцев.

На пятом году царствования Аменхотеп основал новую столицу. Ахетатон призван стать земной родиной Атону и его сыну. В 300 километрах к северу от Фив, на восточном берегу Нила, долина образует своеобразный амфитеатр. Кольцо голых крутых скал обрамляет пыльную равнину площадью 50 квадратных километров. И только с одной стороны среди гор открывается проход (это вади, пересохшее русло), ведущий на восток, к пустыне. Эта земля никогда не видела ни вола, ни плуга, никогда раньше люди не строили здесь постоянных жилищ.

В один из дней 1346 года до нашей эры, незадолго перед рассветом, начинается церемония «открытия» новой столицы. На том месте, где позже вырастет храм Атона, стоит жертвенный алтарь с богатыми приношениями. «Декорации» подобраны прекрасно. Две вершины, меж которыми сияет солнечный диск, образуют с ним иероглиф-определитель слова «ахет» - «горизонт» (египтяне пользовались фонематическим письмом, но так как большинство букв соответствовало сразу нескольким звукам, в конце слов - для ясности - ставили условный рисунок).

Орошённая каналами и искусственными озерами, пустыня превратилась в оазис. Дворцы, храмы, склады и жилые дома выросли так быстро, что не оставалось сомнений: этот труд благословил Атон. На самом деле чудо совершила новая технология. Мастера пользовались теперь не огромными каменными блоками, а талалатами - плитками песчаника примерно 50 на 25 сантиметров, которые можно быстро дробить и передавать из рук в руки, от работника к работнику, от раба к рабу. Ахетатон получился не таким, как старые Фивы и Мемфис. Его не защищает ни одна стена - Солнце его защита, и другой не надо ему. Громадные улицы шириной в 40 метров соединяют центр с предместьями, гаванью и рабочим поселком на востоке. Много садов...

В представлении египтянина каждый вечер подлунный мир умирает и каждое утро творится вновь. Незадолго перед рассветом распахиваются медные ворота Северного дворца, и оттуда стремительно выезжает боевая позолоченная колесница фараона -скорость ее не должна уступать скорости Небесного отца. Царь готов к акту творения: на голове - корона Верхнего и Нижнего Египта, в руках - жреческий посох и опахало, древние атрибуты власти. Ликующее людское море приветствует его ритуальным возгласом: жизнь, здоровье, сила!

Процессия направляется к главному храму, чтобы с первыми лучами солнца совершить жертвоприношение. Затем фараон едет в Большой дворец, где принимает иностранных послов и своих чиновников. Вместе с божественной царицей перед всем народом он награждает тех, кем довольно его сердце, - это происходит на мосту, перекинутом через улицу Шествий. Наконец, одаривает он простых людей - как подобает богу и сыну бога бросает им лишь золото, символ Солнца. Вечером - последнее жертвоприношение, и колесница возвращается в Северный дворец, подобно тому как Атон после дневного странствия возвращается в свой неви­димый чертог. Круг завершён. Мир жив. В этот год - год переселения в новый город - Аменхотеп IV официально отказывается от своего «устаревшего» имени и становится Эхнатоном, «действенным духом Атона» (или, в другой интерпретации, - «угодным Атону»). Придворные, в имена которых входят имена старых богов, конечно, следуют его примеру. Жрецам отвергнутых небожителей остается лишь посыпать бритые головы пеплом... 

Вслед за религией приходит новое искусство. После забвения многоликих богов и историй о них остается лишь один сюжет, хотя и во многих вариантах: житие правящей семьи. Рельефы изображают Эхнатона и Нефертити сидящими на троне, путешествующими в ко­леснице, принимающими послов, возносящими моления Атону. Они целуются, ласкают детей, скорбят о смерти второй дочери, Макетатон: Нефертити, «красавица, прекрасная в диадеме с двумя перьями, владычица радости, полная восхвалений, преисполненная красотами», склонилась над телом девочки. Тот, чьими устами говорит Солнце, заломил руку над головой, жестом картинным, но вполне естественным. Но в горе и в радости - всегда наверху Атон, утешающий и одухотворяющий. Всегда он протягивает своим детям лучи-ладони. Параллель (и противопоставление) читалась совершенно прозрачно: Атон, Эхнатон и Нефертити - те же фиванские Амон, Мут и Хон или мемфисские Птах, Сохмет и Нефертум. Триада, только живая и дышащая. В одной из гробниц Амарны нашли знаменитое Солнечное песнопение фараона: «Никому другому, кроме твоего сына Эхнатона, не даешь ты познать твои намерения и власть». 

Спустя более чем 1300 лет Иисус скажет: «Никто не придет к Отцу иначе чем через меня». Но в противоположность бедному сыну плотника гордый сын владыки Обеих земель основывает свою идею на власти. Обращение в его религию - предпосылка для успешной карьеры чиновника, воина или жреца. Никогда за всю историю Египта подданные не склонялись ниже - нет человека, который на домашнем алтаре не держал бы изображений божественных правителей (впрочем, в дальних помещениях, сокрытое от глаз доносчиков, найдется у него, наверное, и изваяние Изиды). Специальные празднества стали ненужными - они и так происходят каждый день, когда «царь-жрец» является перед народом. В остальное время достаточно просто глядеть на Солнце.

На двенадцатом году правления Эхнатона, в 1340 году до нашей эры, в фиванскую гавань входит флотилия. На берег высаживаются солдаты и рабочие, и их начальник оглашает приказ: истребить повсюду имена Амона, его жены, сына и других бессмертных, перечисленных в царском списке. Плечистые воины, грубо шутя и толкаясь, вваливаются в храмы, карабкаются на обелиски, чтобы нигде не осталось следа тысячелетних имён. Не щадят и мертвых: изысканнейшее снаряжение для вечной дороги идет под резец. Воины-разрушители «прочёсывают» страну, часто круша все без разбора, не читая священных письмен — ведь большинство из них и вовсе не умеет читать... 

А затем Эхнатон решился на последний логический шаг: рядом с Атоном больше не может быть иных богов. Он повелевает вообще заколотить опутошенные храмы и запрещает старые обряды. Египет становится первым в мире монотеистическим государством. Нет бога, кроме Атона, и Эхнатон пророк его. Значение этого события огромно. Если еги­петская цивилизация до реформатора есть бесконечное повторение (одно царствование сменяет другое, прибывают и уходят воды Нила), то теперь она приобретает поступательный вектор. Впервые предлагается ждать перемен. А перемены для детей страны Большого Хапи - это хаос. И вверг их в этот хаос - фараон!.. Мать царя и вдова Аменхотепа III Тэйе прибыла в Ахетатон. Если ей не удастся образумить сына, вряд ли удастся кому-либо. Кроме того, дела семейные превращаются в государственные, когда речь идет о семье земного бога, а Нефертити родила уже шестерых дочерей - и ни одного мальчика. Эхнатон пытался разрешить этот щекотливый вопрос испытанным веками способом ритуаль­ной женитьбы на собственных старших дочерях - напрасные усилия. Меритатон родит ему еще одну дочь (Меритатон Ташерит - «младшую»). И фараон поступает, как поступили бы на его месте многие мужчины. Завел «великую возлюбленную». Принцесса месопотамского государства Митанни Тадухеппа («перекрещенная» по-египетски в Кийу), женщина, судя по всему, тщеславная (иногда находят изображения празднеств, где она даже выступает в короне Верхнего и Нижнего Египта!) полностью завладела сердцем владыки, родив ему двоих здоровых сыновей.

А звезда той, которую в годы славы называли Нефериеферуатон («Прекрасны совершенства солнечного диска»), которой возносились молитвы в Гемпаатоне и Хутбенбене, той, что «проводит Солнце на покой сладостным голосом и прекрасными руками с систрами, и при звуке голоса этого ликуют», - звезда Нефертити закатилась. О ней начинают забывать, и мы спустя тысячелетия, может быть, и вовсе не знали бы этого имени, если бы не «хвалимый царем начальник работ скульптор Тутмес» из Ахетатона. Он изваял (хвала Атону, сохранилась авторская надпись) знаменитый бюст своей царицы -вероятно, самое известное древнеегипетское произведение. Расшифрованная глиняная табличка из мастерской сообщает, что Тутмес изготовил две «официальных» статуи - государя и государыни. От первой не осталось и следа. Вторая чудом сохрани­лась. А потом вошла в историю...

Пока же остаток дней отвергнутая царица проводит в одном из второстепенных дворцов Ахетатона и, наверное, редко появляется на людях. Разве что отправляется к своему «поэту»-скульптору. В той же мастерской най­дена статуя довольно пожилой женщины с морщинами вокруг глаз и ссохшейся тонкой шеей. Это Нефертити на склоне лет. Никто не знает, как и когда она умерла и где похоронена. Гробница ее не найдена (хотя совсем недавно английские археологи сенсационно «опознали» царицу - мумия, вывезенная из Египта ещё в 1897, оказывается, имеет сходство с просла­вленным бюстом!) И только неграмотные жители деревушки Телль-Амарна, под которой лежит Ахетатон, рассказывают ро­мантически настроенным туристам историю: ещё в конце XIX века с гор спустилась группа людей в темных бедуинских одеждах. Они несли золотой саркофаг - никто не знал, где они нашли его, но вскоре у антикваров появились реликвии с именем Нефертити, Прекраснейшей.

Эхнатон скончался летом 1334 года до нашей эры, на семнадцатом году своего удивительного царствования. Подобно тому как пески пустыни поглощают брошенный оазис, тысячелетняя традиция не могла не погасить подобный солнечной вспышке «мятеж».Но Амон - не Атон, его меч опускается медленно и неумолимо. Семьдесят дней мумифицируют тело царя Кеми. Семнадцать раз траурная процессия обходит основанный усопшим город. В день погребения носильщики водружают саркофаг на повозку, запряженную белыми быками, а слуги Великого Дома, по давнему обычаю, разбрызгивают по дороге подслащенное молоко. Гробница Эхнатона - далеко в пустыне, в шести километрах от Ахетатона, в скале. Он не успел или не смог назвать преемника. Разве сможет кто-то иной так же искренне возлюбить Атона, чтобы занять место его представителя на земле? Да, остались соратники, всем обязанные Эхнатону и его Атону. Двое из них уже после отмены культа солнечного бога один за другим добьются престола: пожилой Эйе, отец Нефертити, и рассудительный Хоремхеб. Пока же они отдают корону юному принцу Сменхкара, старшему сыну Эхнатона и Кийи, а после его смерти (всего через год) младшему Тутанхатону, которого женили на Анхесенпаатон, дочери Эхнатона и Нефертити.

Постепенно наследие и самая личность фараона-еретика подвергается ревизии. Культы прежних богов вновь допускаются, и уже никто не хочет молиться «безродному» солнечному диску. На втором году правления царя-ребёнка заставляют сменить имя на Тутанхамон - под ним он вскоре будет похоронен, и смерть, как шутил Говард Картер две тысячи лет спустя, станет самым выдающимся событием его жизни. А пока - двор покидает Ахетатон и возвращается в Фивы. Пройдёт совсем немного времени - около 50 лет по оценкам египтологов - и Столица солнечного диска погрузится в пески... «Святыни превратились в груды щебня и порос­ли чертополохом. Страна была охвачена болезнью, боги повернулись к ней спиной. Если посылали солдат в Сирию, их ждало поражение. Если взывали к богу, он не приходил», - гласит одна из Тутанхамоновых стел. Отныне и навеки десятки поколений правителей в надписях и указах называли Эхнатона и Нефертити не иначе как «враги из Ахетатона». Их имена были стёрты отовсюду точно так же, как когда-то именем Эхнатона уничтожалось имя Амона. Для египтянина нет ничего страшнее, ибо это значит, что его Ка (душевная оболочка) никогда не сольется с Маат (вселенской гармонией) и останется неприкаянной между небом и землей. Видимо, и сейчас духи царя и царицы носятся над долиной Нила. Но, кто знает, не они ли вдохновили Моисея, человека из Египта, и детей Израиля на поход к своему Единому Богу? «Господи, Боже мой, Ты дивно велик, Ты одеваешься светом, как ризою, и обновляешь лик земли», - гласит 103 псалом. Похожие слова примерно на 300 лет раньше фараон «еретик» выбрал для своей солнечной песни, гимна Атону.

1. Мертин Ральф-Петер. Эхнатон - первенец Солнца. // "Гео" №8-2002
2. Эхнатон // Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия-2001

Последнее обновление страницы 29.05.04 18:52:44