Лапитупы  в  старину  водили  дружбу  с  гномами  и  долго  прожили   в
предгорьях. На запад они стронулись рано  и  блуждали по  Эриадору близ горы
Заверть, еще когда их  сородичи  и не думали покидать свое  Глухоманье.  Они
были самые нормальные, самые правильные хоббиты, и они дольше всех сохранили
обычай предков - рыть норы и подземные ходы.
     Струсы давным-давно жили по берегам  Великой Реки Андуин и там привыкли
к людям. На  запад они потянулись  за  лапитупами, однако же свернули к  югу
вдоль реки  Бесноватой; многие  из них  расселились от переправы  Тарбад  до
Сирых Равнин; потом они опять немного подались на север.
     Беляки - порода северная и самая малочисленная. Они, не в пример прочим
хоббитам,  сблизились  с  эльфами:  сказки и  песни им  были  милее,  нежели
ремесла, а охота любезнее земледелия. Они  пересекли горы севернее Раздела и
спустились по левому берегу  реки Буйной. В Эриадоре они вскоре смешались  с
новооседлыми   хоббитами  иных   пород  и,   будучи   по   натуре  смелее  и
предприимчивее  прочих,  то  и  дело  волею  судеб  оказывались  вожаками  и
старейшинами струсов  и  лапитупов.  Даже во  времена Бильбо беляцкая порода
очень еще чувствовалась в  главнейших семействах  вроде  Кролов и Правителей
Забрендии.
     Между Мглистыми и Лунными горами  хоббитам встретились и эльфы, и люди.
В ту пору еще жили здесь дунаданцы, царственные потомки  тех, кто приплыл по
морю  с Заокраинного  Запада,  но  их  становилось  все  меньше,  и Северное
Княжество  постепенно обращалось  в руины.  Пришельцев-хоббитов  не обижали,
места  хватало,  и они быстро обжились на новых землях. Ко времени Бильбо от
первых хоббитских  селений  большей  частью  и  следа  не  осталось,  однако
важнейшее из них все-таки  сохранилось; хоббиты попрежнему жили в Пригорье и
окрестном лесу Четбор, милях в сорока к востоку от Хоббитании.
     В те же далекие времена  они, должно быть, освоили и  письменность - на
манер  дунаданцев, которые когда-то давным-давно переняли ее у эльфов. Скоро
они  перезабыли  прежние  наречия  и  стали  говорить  на  всеобщем   языке,
распространившемся  повсюду  -  от  Арнора  до Гондора  и  на  всем  морском
побережье,  от Золотистого  Взморья до Голубых гор. Впрочем,  кое-какие свои
древние слова хоббиты все же сохранили:  названия  месяцев, дней  недели  и,
разумеется, очень многие имена собственные.
     Тут легенды наконец сменяет история, а несчетные века - отсчет лет. Ибо
в тысяча  шестьсот  первом году  Третьей эпохи братья-беляки  Марчо и Бланка
покинули Пригорье и,  получив на то дозволение от великого князя в  Форпосте
[Согласно  летописям  Гондора,  это  был  Аргелеб  Второй,  двадцатый  князь
северной династии, которая  завершилась через триста лет княжением Арведуи],
пересекли бурную реку Барандуин во главе целого полчища хоббитов. Они прошли
по  Большому  Каменному  мосту,  выстроенному  в  лучшие  времена  Северного
Княжества,  и распространились  по заречным  землям  до  Западного  взгорья.
Требовалось от них всего-навсего, чтобы они чинили Большой мост, содержали в
порядке  остальные  мосты   и  дороги,  препровождали  княжеских   гонцов  и
признавали князя своим верховным владыкой.
     Отсюда и  берет  начало  Летосчисление  Хоббитании  (Л.  X.),  ибо  год
перехода  через  Брендидуим (так изменили  хоббиты название реки)  стал  для
Хоббитании  Годом Первым,  рубежом дальнейшего отсчета [Таким  образом,  год
Третьей эпохи в исчислениях эльфов и людей узнается путем прибавления 1600 к
хоббитской  дате.  -  Примеч. авт.]. Западные хоббиты сразу же полюбили свой
новообретенный край, за его пределами  не появлялись и  вскоре снова исчезли
из истории людей  и эльфов. Они хоть и считались княжескими  подданными,  но
делами их  вершили свои вожаки, а  в чужие дела они носа  не  совали.  Когда
Форност ополчился на последнюю битву с ангмарским царем-колдуном,  они будто
бы  послали  на помощь  князю  отряд лучников,  но людские  хроники этого не
подтверждают.  В этой войне  Северное  Княжество сгинуло; с той поры хоббиты
стали считать себя полновластными хозяевами дарованной им земли и выбрали из
числа вожаков  своего  Хоббитана,  как  бы наместника бывшего князя.  Добрую
тысячу лет войны обходили их стороной, и,  пережив поветрие Черной  Смерти в
37 г. (Л. X.), они плодились и множились, пока их не постигла Долгая Зима, а
за нею страшный голод. Многие  тысячи погибли голодной смертью, но уже и Дни
Нужды  (1158-1160) ко  времени нашего  рассказа канули в  далекое прошлое, и
хоббиты  снова  привыкли к изобилию. Край их  был  богатый и щедрый, и  хотя
достался им заброшенным, но прежде земля возделывалась на славу, и хозяйский
взор князя некогда радовали угодья и нивы, сады и виноградники.
     С  востока  на запад,  от Западного  взгорья  до Брендидуимского моста,
земли их простирались  на сорок лиг и  на пятьдесят  - от  северных топей до
южных болот.  Все  это  стало называться Хоббитанией; в этом уютном закоулке
хоббиты наладили жизнь  по-своему,  не обращая внимания на всякие безобразия
за  рубежами  их  земель,  и привыкли  считать,  что  покой и  довольство  -
обыденная судьба обитателей Средиземья, а иначе и быть не должно. Они забыли
или предали забвению то немногое, что знали о ратных трудах Стражей - давних
радетелей мира на северо-западе. Хоббиты состояли под их защитой и перестали
думать об этом.
     Чего в хоббитах не было, так это воинственности, и между  собой  они не
враждовали никогда. В свое время им, конечно, пришлось, как  водится в нашем
мире,  постоять  за себя, но при Бильбо это  уже  было незапамятное прошлое.
Отошла  в область  преданий  и единственная битва в  пределах  Хоббитании: в
Зеленополье  в 1147 г.  (Л. X.), когда  Брандобрас Крол  наголову  разгромил
вторгнувшихся орков. Климат и тот смягчился: былые зимние нашествия волков с
севера стали бабушкиными  сказками. Так что  если  в Хоббитании и можно было
найти какое-нибудь  оружие,  то  разве что по стенам, над каминами или среди
хлама, пылившегося в музее города Землеройска. Музей этот назывался Мусомный
Амбар,  ибо  всякая  вещь,  которую  девать было некуда, а выбросить  жалко,
называлась у хоббитов мусомом. Такого мусома в  жилищах  у них накапливалось
изрядно,  и  многие подарки,  переходившие  из  рук  в руки,  были  того  же
свойства.
     Однако  сытая  и  спокойная  жизнь  почему-то  вовсе  не  изнежила этих
малюток. Припугнуть, а тем более  пришибить  хоббита  было совсем не просто;
может  статься,  они  потому так и любили блага земные,  что умели  спокойно
обходиться  без  них, переносили  беды,  лишения,  напасти и  непогодь  куда
тверже,  чем можно было  подумать, глядя на их упитанные животики  и круглые
физиономии. Непривычные  к  драке,  не  признававшие  охоты,  они  вовсе  не
терялись перед опасностью  и  не  совсем отвыкли от  оружия.  Зоркий  глаз и
твердая  рука делали  их  меткими  лучниками. Если  уж  хоббит нагибался  за
камнем, то всякий зверь знал, что надо удирать без оглядки.
     По преданию, когда-то все хоббиты рыли себе норы; они и сейчас считают,
что  под землей уютнее всего, но  со временем им пришлось привыкать и к иным
жилищам. По  правде сказать,  во дни  Бильбо  по старинке жили только  самые
богатые  и самые  бедные хоббиты. Бедняки ютились в грубых землянках,  сущих
норах, без окон или с  одним окошком; а тем, кто позажиточнее, из уважения к
древнему обычаю  строили себе подземные хоромы. Не всякое место годилось для
рытья широких и  разветвленных ходов  (именовавшихся  смиалами); и в низинах
хоббиты, размножившись,  начали  строить  наземные дома.  Даже  в  холмистых
областях и старых поселках, таких, как  Норгорд  или  Кроли,  да и в главном
городе Хоббитании, в  Землеройске на  Светлом нагорье,  выросли  деревянные,
кирпичные  и  каменные  строения.  Особенно  они  были сподручны  мельникам,
кузнецам, канатчикам, тележникам и вообще мастеровым; ведь, даже еще  живучи
в норах, хоббиты с древних пор строили сараи и мастерские.
     Говорят, будто  обычай строить  фермы  и амбары  завели  в  Болотищах у
Брендидуима.  Тамошние  хоббиты,  жители  Восточного удела,  были крупные  и
большеногие и в сырую погоду носили томские башмаки. Но они, известное дело,
происходили от  струсов:  недаром  у них  почти  у  всех  обрастали  волосом
подбородки.  Ни   у  лапитупов,  ни  у  беляков  никакой  бороды  не  росло.
Действительно,  на Болотище и  на  Заячьи  Холмы  к востоку  от  Брендидуима
хоббиты явились особняком, большей  частью  с юга: у них остались диковинные
имена, и слова они роняли такие, каких в Хоббитании никогда не слыхивали.
     Вполне  вероятно,  что  строить  хоббиты научились  у  дунаданцев,  как
научились многому  другому. Но могли научиться и прямо  у эльфов,  у  первых
наставников людей. Ведь даже Вышние эльфы тогда еще не покинули Средиземье и
жили в то время на  западе, близ Серебристой Гавани, да  и не только там, но
совсем  неподалеку  от   Хоббитании.  С  незапамятного  века   виднелись  на
Подбашенных  горах за  пограничными западными топями  три эльфийские  башни.
Далеко  окрест сияли они в лунном свете. Самая высокая была дальше всех: она
одиноко  высилась на зеленом кургане.  Хоббиты  из Западного удела говорили,
будто с  вершины этой башни видно Море; но, насколько известно,  на  вершине
башни  ни один хоббит не бывал. Вообще редкие хоббиты видели Море,  мало кто
из них  по Морю плавал и уж совсем никто об этом не рассказывал. Море морем,
а даже речонки и лодочки были хоббитам очень  подозрительны, и тем более тем
из них, кто почему-либо умел плавать. Все реже и реже хоббиты заговаривали с
эльфами и стали их побаиваться, а заодно  и тех, кто с  ними якшался. И Море
сделалось для них страшным  словом, напоминающим о смерти, и  они  отвратили
взгляды от западных холмов.
     У кого бы  они строить ни научились, у эльфов или  у  людей, но строили
хоббиты по-своему. Башен им не  требовалось. А требовались длинные, низкие и
уютные строения. Самые старинные из  них походили  на выползшие из-под земли
смиалы,  крытые  сеном,  соломой или торфяными  пластами; стены  их  немного
пучились. Правда, так строили в Хоббитании только поначалу, а  с тех пор все
изменилось  и   усовершенствовалось,   отчасти  благодаря  гномам,   отчасти
собственными стараниями. Главной особенностью хоббитских  строений  остались
круглые окна и даже круглые двери.
     Дома и норы в  Хоббитании рассчитывались на большую ногу, и обитали там
большие семьи. (Бильбо и Фродо Торбинсы - холостяки - составляли исключение,
как и во многом  другом, например, в своих эльфийских пристрастиях.) Иногда,
подобно    Кролам    из   Преогромных    Смиалов    или   Брендизайкам    из
Хоромин-у-Брендидуима,  многие  поколения  родственников  жили - не сказать,
чтобы мирно - в дедовских норах, то бишь наземных особняках. Кстати, хоббиты
- народ чрезвычайно семейственный, и  уж  с  родством  они считались  крайне
старательно.  Они  вырисовывали   длинные  ветвистые  родосло