перед
ними,
а
Нольдорцы
изгнали
врагов
из
Митрима,
нанеся
им
жестокие
потери
и
преследуя
их
за
Горами
Мрака
вплоть
до
обширной
равнины
АрдГалена, лежавшей к северу от Дор-Финиона.
Там
на помощь беглецам пришли армии Моргота, ушедшие на юг,
в долину Сириона, и осаждавшие Сирдана в гаванях Фаласа, и
так
же
разделившие
их
участь.
Потому что Колегорм, сын Феанора,
получив сведения о них, подстерег их с частью войска Эльфов
и,
обрушившись
на врага с холмов вблизи Эйфель Сириона, загнал их
в топи Сереха.
Воистину недобрыми были вести,
доставленные
в
Ангбанд,
и
Моргот пришел в замешательство.
Десять дней длилась эта битва, и из всего войска, что Моргот
подготовил
для
завоевания
Белерианда,
из
нее
вернулось не
больше, чем горсть листьев.
И все же у него была причина для великой радости, хоть он
и
не знал об этом некоторое время.
Дело
в
том,
что
Феанор
в
своем
гневе
против врага не
остановился, но продолжал теснить остатки
Орков,
считая,
что
так он доберется до самого Моргота. И он громко смеялся, сжимая
рукоять своего меча, радуясь тому, что бросил вызов гневу Валар
и
злу,
подстерегавшему
его на пути - потому что он видел час
своего отмщения.
Феанор
ничего
не
знал
об
Ангбанде
и
об
огромных
оборонительных силах, быстро подготовленных Морготом.
Но если бы он даже и знал, это бы не остановило его, потому что
Феанор был одержимым, сжигаемым пламенем собственного гнева.
Вот как случилось, что
он
далеко
оторвался
от
авангарда
своего
войска,
и,
видя
это,
слуги
Моргота
защищались
из
последних сил, и на помощь им из Ангбанда вышли Бальроги.
Там,
на
границах
Дор-Даэделота, страны Моргота, Феанор и некоторые
его друзья были окружены.
Он долго сражался, неустрашимый, хоть и опаленный пламенем и
покрытый множеством ран, но в
конце
концов
он
был
повержен
Готмогом,
предводителем
Бальрогов,
кого
впоследствии убил в
Гондолине Эктелион. Там бы Феанору и погибнуть, если бы в
этот
момент
ему
на
помощь
не
подоспели
его
сыновья с большими
силами. И Бальроги, оставив Феанора, отступили в Ангбанд.
Тогда сыновья подняли своего отца и
унесли
его
обратно
в
Митрим.
Но
когда они приблизились к Эйфель Сириону и вступили
на тропу, ведущую вверх, к горному перевалу, Феанор приказал им
остановиться, так как раны его были смертельны, и он знал,
что
час его пришел.
Взглянув
в последний раз со склонов Эред Витрина, он увидел
вдали пики Тангородрима, величайшей из башен
Среднеземелья,
и
узнал
предвидением
смерти, что никаким силам Нольдора никогда
не низвергнуть ее.
И он трижды проклял имя Моргота и возложил на своих
сыновей
исполнение их клятвы и месть за отца.
А
потом
он
умер.
Но
не
было
у
него
ни
похорон,
ни
надгробного памятника, так как настолько свирепым был
пылавший
в
нем
огонь,
что
тело
Феанора
обратилось в пепел, и ветер
развеял его, как дым.
И подобных Феанору не появилось больше в
Арда,
а
дух
его
никогда не покидал залов Мандоса.
Так
окончил
свои
дни могущественнейший из Нольдорцев, чьи
деяния приобрели самую величайшую известность и
вызвали
самые
величайшие несчастья.
В
это
время
в Митриме жили Серые Эльфы, народ Белерианда,
скитавшийся
за
горами,
к
северу.
И
Нольдорцы
с
радостью
встретились
с
ними,
как
с долго отсутствующими родичами. Но
сначала им было нелегко объясняться друг с
другом,
ибо
в
их
долгой
разлуке ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004