- Бей их, ребята! - крикнул он. - Бей насмерть!
     С длинным ножом в левой руке и с дубинкой в правой он кинулся на Мерри,
преграждавшего им путь, - пришибить его, приколоть, а там дело пойдет!  -  и
рухнул, пронзенный четырьмя стрелами.
     Этого вполне хватило: прочие охранцы побросали оружие,  были  обысканы,
связаны гуртом и отведены в пустой сарай, ими же в свое  время  построенный.
Там им уже порознь связали руки и ноги, заперли сарай  и  поставили  караул.
Труп главаря оттащили на пустырь и закопали.
     - Раз-два и готово, а? - сказал Кроттон. - Говорил  же  я,  что  мы  их
запросто одолеем: надо только начать и кончить. Да, вовремя же вы подоспели,
господин Мерри.
     - Начать-то мы начали, но еще далеко не кончили, -  возразил  Мерри.  -
Ежели верно, что их три сотни, то мы пока и одну десятую не уделали.  Однако
ж стемнело; подождем-ка мы до  утра,  а  там  уж  попотчуем  гостей  и  сами
наведаемся к Генералиссимусу.
     - Почему же не сейчас? - спросил Сэм. - Еще не поздно  вовсе,  едва  за
шесть! Мне невтерпеж повидаться с моим Жихарем.  Вы,  господин  Кроттон,  не
знаете, как он вообще-то поживает?
     - Да не то чтоб уж совсем плохо, Сэм, - сказал фермер. -  Исторбинку-то
срыли, и он, конечно, сильно огорчился. Теперь живет в новом доме - из  тех,
которые Начальники построили, пока еще чего-то делали, не только  грабили  и
жгли; дом-то недалеко,  за  милю  от  того  конца  Приречья.  Он  и  ко  мне
захаживает, коли выдастся случай, и я его малость  подкармливаю,  а  то  их,
бедняг, держат там впроголодь. Принимать и кормить гостей, конечно, настрого
запрещено, да что мне их Предписанья! Я бы и поселил его у себя, только ведь
наверняка отыскали бы, и тогда нам обоим один путь - в Исправноры.
     - От души вам спасибо, господин Кроттон, по  гроб  у  вас  в  долгу,  -
сказал Сэм. - Тем более надо за ним съездить, а то  этот  Вождь  на  пару  с
Шаркичем еще до утра, пожалуй, что-нибудь вытворят.
     -  Будь  по-твоему,  Сэм,  -  сказал  Кроттон.   -   Возьми   с   собой
паренька-другого, езжайте и привезите его ко  мне  домой.  Только  в  объезд
старого Норгорда-на-Озере. Да вот мой Джолли тебя проводит.

     Сэм уехал. Мерри  выставил  дозоры  вокруг  села  и  ночные  караулы  к
шлагбаумам. Потом они с Фродо отправились к фермеру Кроттону; сидели со всей
его  семьей  в  теплой  кухне,  отвечали  на  учтивые  расспросы   о   своих
странствиях. Впрочем, расспрашивали не очень и слушали  вполуха  -  еще  бы,
ведь куда важнее были дела хоббитанские.
     - Начал все это  паскудство  Чирей  -  такое  уж  у  него  прозвище,  -
приступил фермер Кроттон, - и началось это,  уж  извините,  господин  Фродо,
когда вы уехали гулять по чужим краям. Чирей вроде  как  в  уме  повредился:
ему, видно, хотелось прибрать все на  свете  к  рукам  и  стать  самым-самым
главным. Глядь - а он уже нахапал выше головы  и  подряд  скупает  мельницы,
пивоварни, трактиры, фермы  и  плантации  трубочного  зелья;  откуда  только
деньжищи берутся? Пескунсову-то мельницу, к слову, он  откупил  еще  прежде,
чем вы ему Торбу по дешевке продали.
     Конечно, начал он не на пустом месте: папаша оставил ему большие  земли
в Южном уделе, и он, видать, расторговался трубочным зельем, год или два уже
втихомолку сбывал на сторону лучшие сорта. А к концу прошлого года - что там
зелье! - целые обозы со всякой всячиной в открытую  потянулись  на  юг.  Тут
зима подошла, то да се, а мы знай себе ушами хлопаем: куда  все  подевалось?
Потом народ малость осерчал, только ему-то хоть бы что: понаехали здоровущие
повозки, а в них - Громадины, все больше бандитские рожи. Едут и едут;  одни
погрузятся - и обратно, другие остаются. Мы проморгаться не успели,  смотрим
- ан они уж везде, по всей Хоббитании рубят деревья,  копают  ямины,  строят
дома не то сараи; где хотят, там и строят. Поначалу Чирей  так-сяк  возмещал
урон и убытки, а потом и думать забыл,  куда!  Их  вся  власть,  отдавай  да
помалкивай, а пикнешь - последнее отберут.
     Кой-какой шумок все же случился. Голова наш, старина Вил, пошел в Торбу
заявить протест, да не добрался он до  Торбы.  Охранцы  перехватили  его  по
дороге и доставили в землеройские Исправноры - верно, и сейчас он там сидит.
Так что вскорости после Нового года головы у нас не  стало,  и  Чирей  велел
называть себя Генеральным Ширрифом, а потом и просто Генералиссимусом.
     И давай  начальствовать;  если  же  кто,  говоря  по-ихнему,  "проявлял
враждебность", тот живо оказывался, где и  Вил  Тополап.  Словом,  дальше  -
хуже. Курева никакого, только для Больших Начальников;  пива  Генералиссимус
не  велит  пить  никому,  одни  начальники  его   пьют,   а   трактиры   все
позакрывались; в закромах шаром покати, зато Предписаний навалом.  Припрятал
что-нибудь - твое счастье, да и то как сказать: бандиты через день  приходят
с обыском и забирают все подчистую "в целях разверстки" - это значит,  чтобы
им все, а нам  ничего.  Оставляют,  правда,  свалку  отбросов  у  ширрифских
участков: ешь, мол, на здоровье, авось  не  вытошнит.  Но  уж  когда  явился
Шаркич - тут хоть ложись и помирай.
     - Что еще за Шаркич? - спросил Мерри. - Нам этим Шаркичем  грозил  один
бандит.
     - Он, видно, из них, бандитов, наиглавнейший, - отвечал Кроттон.  -  Мы
как раз отработались - ну, к концу сентября, - тут о нем  слухи  и  поползи.
Никто его в глаза не видел, знаем только, что живет он  в  Торбе-на-Круче  и
что он теперь главнее Генералиссимуса. Охранцы у него под рукой ходят, а  он
им: круши, жги, ломай! Теперь и убивать тоже велит. Вот уж,  как  говорится,
хоть бы дурного толку - нет, и того незаметно, все без толку. Рубят деревья,
чтоб срубить, жгут дома, абы сжечь, - и ничего, ну совсем ничего не строят.
 ..далее