- Э, да ты на больную мозоль наступил! - усмехнулся Берегонд. - Погоди,
погоди, вот вернется Фарамир. Он храбрец,  каких  мало,  настоящий  храбрец,
хоть у нас и думают, что ежели кто умудрен не по  летам  и  знает  наперечет
старинные песни и сказанья, то он, дескать, и  воин  никудышный,  и  воевода
курам на смех. Это про Фарамира-то! Да, он не такой, как Боромир,  не  такой
отчаянный  рубака,  но  решимости  у  него  на  двоих  хватит.  Только   вот
решаться-то на что? Не штурмовать же эти... эти вон ихние горы! Силы не  те,
ну и ждем, пока нападут. А уж тогда поглядим! -  И  он  хлопнул  по  рукояти
длинного меча.
     Пин взглянул на него: высокий, горделивый, как  все  здешние;  и  глаза
блестят, не терпится в сечу. "Меня-то куда несет?  -  горько  подумал  он  и
смолчал. - Вот еще выискался меченосец! Как Гэндальф говорит - пешка? Ну да,
пешка, только не на своем месте".

     Так они разговаривали, а тем временем солнце взошло  в  зенит,  грянули
колокола, и оживилась цитадель: все, кроме часовых, отправились трапезовать.
     - Ну что, пошли? - предложил Берегонд. - Пока чего - побудешь  с  нами.
Мало ли куда тебя потом определят; может, будешь состоять  при  государе.  А
пока давай приходи. И приводи с собой кого захочешь.
     - Да я-то приду, - сказал Пин. - Только приводить мне с  собой  некого.
Лучший мой друг остался в Ристании, мне и поговорить не с кем, не  с  кем  и
пошутить. Может, и правда мне к вам? Ты ведь начальник, возьми меня к  себе,
замолви словечко, а?
     - Нет, нет,  -  рассмеялся  Берегонд.  -  Никакой  я  не  начальник.  Я
всего-навсего рядовой третьей роты крепостной охраны. Однако же, сударь  мой
Перегрин, крепостная стража у нас в большом почете, не только в городе, но и
повсюду.
     - Ну и будьте в почете, - отмахнулся Пин. - А меня  покамест  отведи-ка
обратно, и ежели Гэндальфа там нет, то я,  пожалуйста,  куда  хотите  -  ваш
почетный гость.

     Гэндальфа  не  было,  вестей  от  него  тоже,  и  Берегонд  повел  Пина
знакомиться с третьей ротой. Пина так привечали, что и Берегонда чуть не  на
руках носили. А в крепости уже пошли разговоры насчет  спутника  Митрандира,
как они втроем с властителем беседовали битый час; и само собой придумалось,
что с севера явился невысоклицкий князь, ведет на подмогу Гондору пять тысяч
клинков. Говорили, что вот прискачут ристанийские конники, а  у  каждого  за
спиной воин-невысоклик, доблестный-предоблестный, даром что малорослый.
     Пин  смущенно  опровергал   эти   обнадеживающие   россказни,   но   от
новообретенного княжеского титула отделаться никак не мог: как же не князь -
и с Боромиром был в дружбе, и Денэтор его обласкал. Его благодарили, что  он
изволил пожаловать, ловили каждое его слово, расспрашивали о дальних  краях,
щедро потчевали пивом и  нехитрой  снедью.  А  Пин  изо  всех  сил  старался
следовать совету Гэндальфа - "быть осмотрительным" и не распускать  язык  на
хоббитский манер.

     Наконец Берегонд поднялся.
     - Ну, пока до свидания! - сказал он. - Я до заката на часах, все прочие
вроде бы тоже. А  ты,  чтоб  не  скучать  одному,  возьми  себе  провожатого
повеселее - да хоть моего сына, то-то он обрадуется!  Он  паренек  неплохой.
Если надумаешь - спускайся в нижний ярус, спросишь там, как пройти к  Старой
гостинице на Рат-Келердайн, Улице Фонарщиков. И найдешь его - он с ребятами,
какие остались в городе. Ступайте с ним к Великим Вратам, там будет  на  что
посмотреть.
     С этими  словами  он  удалился;  вскоре  разошлись  и  остальные.  Было
по-прежнему солнечно, но в воздухе стояла дымка и  парило  не  по-мартовски:
конечно, юг, а все же слишком. Пина клонило ко сну,  возвращаться  в  пустое
жилье не хотелось, и он решил прогуляться по городу. Он прихватил  кой-какие
лакомые кусочки для Светозара; тот снизошел к его приношению, хотя, по всему
видать, был сыт. И Пин отправился вниз извилистым путем.
     Все  встречные  глазели  на   него   и   вслед   ему   -   торжественно
приветствовали, как принято в Гондоре, склоняя голову и прижимая обе  ладони
к сердцу, а потом за спиной слышались возгласы: выходите,  мол,  посмотреть,
вот он невысоклицкий князь, спутник Митрандира! Кричали  одно  и  то  же  на
всеобщем и на незнакомом языке, Пин сообразил, что по-здешнему его  величают
"Эрнил-и-Ферианнат" - похоже, этот нелепый титул пристал к нему крепко.
     Он потерял счет сквозным  аркам,  мощеным  проулкам,  ровным  улицам  и
наконец спустился в самый пространный первый ярус.  Там  ему  показали,  где
Улица Фонарщиков, широкая, ведущая  к  Великим  Вратам.  Он  отыскал  Старую
гостиницу, серое  обветренное  каменное  строение  о  двух  флигелях;  узкая
лужайка тянулась перед многооконным домом с  колоннадой  и  крыльцом.  Между
колоннами играли мальчишки, и Пин остановился поглядеть на них: покамест  он
нигде в Минас-Тирите детей не видел. Вскоре  один  из  них  его  заметил,  с
криком сбежал по ступеням на траву и выскочил на улицу; целая ватага мчалась
за ним. Он стал перед Пином и обмерил его взглядом.
     - Привет! - сказал парнишка. - А ты откуда такой? Вроде нездешний.
     - Вообще-то нездешний, - признал Пин, - но теперь уж я гондорский воин.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004