уйти в море, и среди них был сын Фингона,
Эрейнион Джил-Гилад, которого отец отослал в гавани после Дагор
Браголаха. Эти оставшиеся в живых уплыли с Сирданом к
югу,
на
остров Балар, где прятали быстроходные корабли.
И
когда
Тургон
узнал об этом, он снова послал вестников в
устье Сириона и
просил
помощи
Сирдана.
По
просьбе
Тургона
Сирдан
построил
семь
быстроходных
кораблей, и они уплыли на
запад, но в Балар так и не пришли известия об этих кораблях
- кроме одного. Моряки его претерпели лишения в море и попали в
жестокий шторм, и пошли ко дну. Но Ульмо спас одного из моряков
от гнева Оссе, и волны выбросили
его
на
побережье
Невраста.
Моряка звали Воронве, и он был один из вестников Тургона.
Теперь
мысли
Моргота
были
заняты Тургоном, потому что из
всех
врагов
Морготу
больше
всего
хотелось
захватить
и
уничтожить
Тургона,




















































































































































потому
что
Тургон
стал теперь по праву
королем всего Нольдора.
Поэтому к Морготу привели Хурина, так как Моргот
знал,
что
тот был в дружбе с королем Гондолина, но Хурин пренебрежительно
говорил
с
Морготом,
насмехался над ним; тогда Моргот проклял
Хурина и Морвен, и их потомство и предсказал им мрачную судьбу.
Взяв Хурина из темницы, он поместил
его
на
каменное
сиденье
высоко
на
Тангородриме. Могущественные чары Моргота приковали
Хурина к этому месту, и Моргот сказал:
- Теперь сиди здесь и смотри на страны, где зло
и
отчаяние
станут уделом тех, кого ты любишь. Ты осмелился издеваться надо
мной
и
сомневаться
в
могуществе Мелькора, поэтому ты будешь
видеть моими глазами и слышать моими
ушами,
и
никуда
ты
не
двинешься с этого места, пока все не придет к горькому концу!
И
так
все
и
случилось,
но нигде не говорится, что Хурин
когда-либо просил у Моргота милосердия или смерти
для
себя
и
своих родичей.
По
приказу Моргота орки с трудом собрали тела всех погибших
в
битве,
доспехи
и
оружие.
Они
сложили
все
это
посреди
Анфауглита
в
виде
большого
кургана, и он был подобен холму,
который можно было видеть издалека. Хауд-эн-Нденгин
-
назвали
его
эльфы,
Холм
Убитых, и Хауд-эн-Нирнает, Холм Слез. На том
холме выросла трава, высокая и зеленая, и ни одна тварь Моргота
с тех пор не осмеливалась ступать на землю, под которой ржавели
мечи Эльдара и Эдайна.
ЧАСТЬ 21. О ТУРИНЕ ТУРАНБАРЕ
Риан, дочь Белагунда, была женой Хуора, сына
Гальдора.
Она
была
в
браке с ним два месяца до того, как он ушел с Хурином,
своим братом, на битву Нирнает Арноедиад.
Когда перестали приходить вести о ее супруге, она убежала
в
лесные
дебри,
но
ей
помогли
Серые
эльфы
Митрима, и когда
родился ее сын Туор, они воспитали его.
Тогда
Риан
покинула
Хитлум
и,
добравшись
до
Хауд-эн-Нденгина, оставалась на этом холме, пока не умерла.
Морвен,
дочь
Белагунда, стала женой Хурина, а их сыном был
Турин, родившийся в тот год, когда Берен Эрхамион встретился
с
Лютиен.
Еще
у них была дочь по имени Лалайт, Смеющаяся, и она
стала любимицей Турина, ее брата. Но когда ей
исполнилось
три
года, в Хитлуме начался мор от ветра из Ангбанда, и она умерла.
Теперь, после битвы Нирнает Арноедиад, Морвен все еще жила в
Дор-Ломине, потому что Турину было всего лишь восемь лет, а она
снова
носила
ребенка.
То
были
недобрые
дни,
потому
что
восточноязычные, пришедшие в Хитлум, презирали
остатки
народа
Хадора,
обращали
в
рабство
его
детей.
Но
так велики были
красота и благородство Госпожи Дор-Ломина, что
восточноязычные
боялись
ее и не отваживались тронуть Морвен или ее домочадцев.
Они называли ее колдуньей, искушенной в магии.
Все
же
теперь
она
обеднела, и никто ей не помогал, кроме родственницы Турина
Аэрин, которую Бродда, восточноязычный, взял в жены.
И
Морвен
больше
всего
боялась,
что
Турина
отберут у нее и обратят в
рабство, поэтому у нее появилась мысль
тайно
отослать
его
и
просить
Тингола
дать
приют
Турину,
потому
что
Берен, сын ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004