ярком свете факелов. Они принесли клятву, которую никто не
мог
нарушить,
от
которой
нельзя
было
отказаться,
даже
во имя
Илюватара. Они
призвали
против
себя
вечный
мрак,
если
не
сдержат
ее.
А
свидетелями
этого
избрали
Манве
и Варду, и
священную гору Таникветиль. Они
поклялись
преследовать,
пока
существует
мир,
своей
местью
и
ненавистью
всякого,
кто
завладеет Сильмарилями - будь то Валар, демон, Эльф, или еще не
рожденный человек,
или
любое
другое
существо,
великое
или
малое,
доброе
или
злое,
которому еще предстоит появиться до
конца дней.
Так сказали Маэдрос, Маглор и Колегорм, Куруфин и
Карантир,
Амрод
и Амрас, князья Нольдора. Многие испугались, услышав эти
ужасные слова. Потому что, поклявшись так, к добру или ко
злу,
клятву
нельзя
было
нарушить,
и
она
будет
преследовать
принесшего
обет,
но
преступившего
клятву,
до
конца
мира.
Поэтому Фингольфин и Тургон, его сын, выступили против Феанора,
и снова послышались гневные речи, и в ярости дело едва не дошло
до мечей.
Но
Финарфин,
как
обычно,
заговорил
спокойно
и
пытался
утихомирить Нольдорцев,
убеждая
их
остановиться
и
серьезно
подумать,
пока
не произошло непоправимое. И Ородрет, его сын,
присоединился к этим словам. Финрод
был
на
стороне
Тургона,
своего
друга,
но
Галадриэль,
единственная женщина Нольдора,
державшаяся в этот день
гордо
и
мужественно
среди
спорящих
князей,
страстно
убеждала
Нольдорцев
покинуть
Аман. Она не
произносила никакой клятвы, но слова
Феанора
о
Среднеземелье
зажгли
ее
сердце,
потому
что
она мечтала увидеть обширные,
неохраняемые земли и править там
королевством
по
собственной
воле.
Одного
мнения с Галадриэль был Фингон, сын Фингольфина,
которого так же задели слова Феанора, хотя он мало любил его. А
к Фингону, как обычно, присоединились Ангрод и Аэгнор,
сыновья
Финарфина.
Однако
эти
трое держались спокойно и не выступали
против своих отцов.
Наконец, после долгих споров верх взял
Феанор,
зажегший
в
большей части собравшихся там Нольдорцев стремление к новому, к
незнакомым
странам.
Поэтому,
когда
Финарфин
снова выступил
против опрометчивых поступков, призывая не торопиться, поднялся
громкий крик: "Нет, уйдем
отсюда!"
-
и
Феанор
с
сыновьями
тотчас начали подготовку к выступлению.
Те,
кто
отважился
избрать
этот
мрачный
путь,
плохо
представляли
себе
его
трудности.
К
тому
же
все
делалось
сверхспешно, потому что Феанор торопил их, опасаясь, как бы его
слова не остыли в сердцах Нольдорцев и не превозобладали другие
советы,
и
при
всех
его
горделивых
речах
он
не забывал о
могуществе Валар. Но из Вальмара не появился ни один вестник, и
Манве хранил
молчание.
Он
не
запрещал
и
не
препятствовал
замыслам
Феанора,
потому что Валар были опечалены тем, что их
обвинили в злых намерениях против Эльдара, и
в
том,
что
они
удерживают Эльфов у себя, против их воли, в плену. Сейчас Валар
лишь
наблюдали
и
выжидали,
так
как им еще не верилось, что
Феанор сможет подчинить себе войско Нольдора.
И
действительно, ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004