и
с
тревогой на
лице
поджидал
их, если они
отставали.
Раз или два
он
даже
заговорил с Бродяжником по-эльфийски.
Но как
бы ни тревожились провожатые,
а хоббиты нынче свое прошли. Они
спотыкались и пошатывались, мечтая только об одном - дать роздых ногам. Боль
терзала
Фродо
вдвое
против
вчерашнего,
и даже
днем
все
виделось
ему
призрачно-серым,
точно
мир
выцвел
и
странно
опустел.
Теперь
уж
он
нетерпеливо ждал ночи как избавления от тусклой пустоты.
Наутро,
в
предрассветный
час,
хоббиты
снова
брели
по
дороге
-
заспанные, усталые,
унылые. А
Переправа
была еще
далеко, и
они, чуть не
падая, каким-то чудом поспевали за провожатыми.
- Страшнее всего будет здесь, на пути
к реке, ~ сказал Горислав, - ибо
чует мое сердце, что погоня скачет по пятам, а у Переправы нас ждет засада.
Дорога
спускалась под гору меж травянистыми склонами, и хоббиты шли по
мягкой
траве,
чтобы
отдохнули
ступни.
К
вечеру с
обеих
сторон
вдруг
надвинулся густой
сосняк, а потом дорога втиснулась в ущелье,
между серыми
отвесными
утесами
из
бурого
гранита.
Эхо преследовало
путников
стуком
несчетных
копыт и
топотом ног. Внезапно дорога
вырвалась
на
простор
из
теснины: перед
ними
лежал
пологий
спуск к Броду,
а
на
том,
крутом
и
утесистом
берегу
вилась
наверх
тропа
и
громоздились
горы,
заслоняя
бесцветное небо.
Из ущелья выкатилось оставленное ими эхо - шарканье подошв, стук копыт,
- и вздрогнули нижние ветви сосен. Горислав обернулся, прислушался - и вдруг
опрометью ринулся к спутникам.
- Скачи! - крикнул он Фродо. - Скачи! Прочь от врагов!
Белый конь метнулся вперед, хоббиты побежали вниз по склону, Горислав и
Бродяжник - за ними.
А сзади раскатом гулкого эха грянули копыта, из ущелья
вылетел Черный Всадник и придержал коня,
покачиваясь в седле. Еще один, еще
один и еще двое.
- Вперед! Скачи! - снова крикнул Горислав.
Но Фродо отпустил
поводья:
странная слабость
одолевала
его. Конь
перешел на
шаг,
и
он
обернулся.
Всадники
стояли на
гребне недвижными черными
статуями,
за
ними клубился
серый
туман. Вдруг в
хоббите
проснулись
страх и
гнев. Рука его оставила
уздечку, и он обнажил меч, сверкнувший на солнце розоватым блеском.
- Скачи!
Да скачи же! - крикнул Горислав и приказал коню по-эльфийски,
звонко и властно: - Нора Лим, нора лим, Асфалот!
Белый конь прянул
вперед и
быстрее ветра помчался по дороге. В тот же
миг ринулись с холма черные кони,
и Фродо услышал леденящий вой, тот самый,
что
недавно оглашал Южный удел Хоббитании.
Возопил ответный
вой,
а из-за
скал и деревьев показались еще четыре Всадника: двое поскакали к Фродо, двое
других - наперехват, к Переправе. Их словно раздувало ветром, и все ширились
их черные крылья, охватывая кругозор.
Фродо еще раз поглядел через плечо - друзей уже не было видно. Всадники
немного
отстали: даже
их
бешеные черные скакуны не могли тягаться с белым
конем Горислава.
Но он
взглянул
вперед - и
потерял
всякую надежду.
Ему не
успеть к
Переправе - те двое его перехватят. Видел он их теперь совершенно отчетливо:
ни капюшонов, ни
плащей - серые
латы, белые
саваны и длинные сивые космы.
Мечи мерцали
в
костяных руках, глаза сверкали из-под
надвинутых шлемов, и
свирепый вой не умолкал.
Ужас
сковал Фродо.
Меч
был
забыт, крик застрял
в горле,
сам
он и
двинуться боялся. Зажмурившись, ..далее