хранение
сыновьям Элронда.
Вдвоем поехали в город Имраиль с Эомером, и шумная толпа
провожала
их
по улицам до ворот цитадели. Они вошли в тронный чертог Белой Башни,
ожидая
увидеть наместника. Но кресло
его
было
пусто,
а
у
ступеней
трона
под
балдахином покоился Теоден,
конунг
ристанийский;
двенадцать
светильников
горели вокруг
и
стояли
двенадцать
витязей,
ристанийских
и
гондорских.
Балдахин был бело-зеленый, а конунг укрыт по грудь златотканым покровом.
На
груди его лежал обнаженный меч, а в ногах щит. И, подобно
солнечным
бликам
на струях фонтана, играли отсветы факелов на густых сединах; лицо у
старого
конунга было прекрасное и юное, но просветленное покоем, юности недоступным;
казалось, он всего лишь уснул.
Они постояли в молчании, и потом Имраиль спросил:
- А где же наместник? И где Митрандир?
Один из стражей ответил ему:
- Наместник Гондора в Палатах Врачеванья.
И тогда спросил Эомер:
- А где
моя
сестра,
царевна
Эовин?
Ей
должно
покоиться
рядом
с
конунгом, и подобают ей равные почести. Куда ее отнесли?
И отозвался Имраиль:
- Там, близ городских ворот, царевна Эовин была еще жива. Ты
разве
не
знал об этом?
В сердце Эомера вспыхнула надежда, а вместе
с
нею
такая
мучительная
тревога, что он, ни слова не говоря, повернулся и
быстро
вышел
из
Башни.
Имраиль следовал за ним. Смеркалось, на небе высыпали звезды. У дверей Палат
Врачеванья они встретили Гэндальфа, и с ним был некто
в
сером
плаще.
Они
отдали магу поклон и обратились к нему:
- Мы ищем наместника, нам
сказали,
он
здесь.
Неужели
он
ранен?
А
царевна Эовин - где она, ты не знаешь? И Гэндальф отвечал им:
- Царевна здесь, и она жива, хоть и близка к смерти.
Фарамир,
как
вы
знаете, ранен отравленным дротиком,
и
теперь
он
наместник
Гондора,
ибо
Денэтора нет в живых и прах его испепелен.
Они внимали ему скорбно и удивленно. И сказал Имраиль:
- Не в радость нам стала победа: она куплена горькой ценой, коли
нынче
Гондор
с
Ристанией
лишились
своих
государей.
Эомер
будет
править
мустангримцами, но как же Минас-Тирит? Не послать ли за Государем Арагорном?
-
Он
уже
пришел,
-
сказал человек в плаще. И выступил вперед; свет
фонаря
над
дверями озарил его, и они узнали Арагорна, надевшего лориэнский
плащ
поверх
кольчуги.
Венца на нем не было, но брошь, подарок Галадриэли,
осталась у него на груди.
-
Я пришел сюда по слову Гэндальфа - сказал он. - Но сейчас я не более
и
не менее, чем вождь арнорских дунаданцев; препоручаю Град Имраилю, покуда
не
очнется Фарамир. И советую ему в главном довериться Гэндальфу - да будет
он нашим общим правителем в эти грозные дни.
Все были согласны, и Гэндальф сказал:
- Не будем же медлить у дверей, время не ждет.
Пойдемте!
Для
раненых
нет надежды помимо Арагорна. Ибо сказала гондорская знахарка Иорета: В руках
Государя целебная сила, и так распознается истинный Государь.
Арагорн вошел первым;
за
дверями
стояли
двое
часовых
в
облачении
стражей цитадели - один рослый, другой сущий мальчик. При виде
Арагорна
он
подскочил и вскрикнул от радости и удивленья:
- Бродяжник! Вот это да!
Я
ведь
сразу
понял,
что
там,
на
черных
кораблях, ты и плывешь, а кому же еще! А все орут: "Пираты! Пираты!" - разве
их перекричишь? Как это у тебя получилось-то?
Арагорн рассмеялся и пожал хоббиту руку.
- Рад тебя видеть! - сказал он. - Погоди, потом расскажу.
А Имраиль сказал Эомеру:
-
Подобает
ли
так
говорить
с Государем? Впрочем, может статься, он
будет царствовать под другим именем!
Арагорн услышал его и сказал, обернувшись:
-
Да,
имя
будет другое, ибо по-древнему я зовусь Элессар, Эльфийский
Берилл,
и
еще Энвинъятар, Обновитель. - И он явил взорам зеленый самоцвет,
блеснувший
у
него на груди. - Однако если мне суждено основать царственный
дом
- ..далее