Обок охраняли войско дикари-охотники, и мимо них мышь бы не прошмыгнула,
не
то что вражеские лазутчики. Чем ближе к осажденному
городу,
тем
сумрачней
сгущалась мгла, и вереницею смутных теней казались люди
и
кони.
У
каждой
колонны был провожатый, а
старый
вождь
шел
рядом
с
конунгом.
Поначалу
двигались медленно: нелегко было всадникам с лошадьми в поводу спускаться по
заросшим косогорам в Каменоломную долину. Уже под вечер передовые углубились
в серую чащобу близ восточного
склона
Амон-Дина,
в
огромное
ущелье,
за
которым расходились кряжи на запад и на восток. Сквозь это
ущелье
когда-то
была проложена широкая дорога, выводившая на главный анориэнский
тракт,
но
люди уже много веков здесь
не
ездили;
деревья
хозяйничали
по-своему,
и
дорога заросла, исчезла под грудами лежалой листвы и
валежника.
Однако
же
чащоба
эта
была
последним
укрытием
ристанийского
войска:
впереди
простиралась ровная долина, а на юго-востоке высились
скалистые
хребты
и,
будто опираясь на них, воздвигся гигант Миндоллуин во
всей
своей
каменной
мощи.
Первая колонна
остановилась,
и,
когда
задние
подтянулись
и
вышли
ущельем из Каменоломной долины,
в
глубине
серой
чащобы
разбили
лагерь.
Конунг призвал воевод на совет. Эомер хотел было выслать дозорных, но старый
вождь Ган покачал головой.
- Не посылай своих коневодов, не надо, - сказал он. - В дурной
темноте
видно мало, лешаки уже все увидели. Скоро придут и мне расскажут.
Воеводы
явились;
потом,
откуда
ни
возьмись,
вынырнули
Пукколы,
точь-в-точь похожие на старого Гана: они, один за другим, говорили с ним
на
чудном, гортанном наречии. Ган выслушал их и обратился к конунгу:
- Лешаки рассказали. Говорят: позади опасно, стерегись! За час ходу, за
Дином, - он указал на запад, на черневший маяк, -
стоят
чужелюды,
большое
войско. А впереди никого нет, пустая дорога до
каменного
вала.
Там
опять
много. Горгуны ломают новый каменный вал огненным громом и железными черными
дубинками. Не боятся и кругом не смотрят. Думают, заняли все-все дороги! - И
у старого Гана заклокотало в горле: верно, он так смеялся.
- Добрые вести! - сказал Эомер. - Это просвет во мраке.
Порой
лиходея
своя же злоба слепит. Напустили темень - будь она неладна! - и
помогли
нам
укрыться. Теперь громят Гондор,
чтоб
не
оставить
камня
на
камне,
-
и
сокрушили
преграду,
которой
я
больше
всего
опасался.
Нас
бы
надолго
задержали у дальней крепи.
А
теперь
мы
ее
с
ходу
одолеем,
дотуда
бы
добраться!
- И еще раз
спасибо
тебе,
Ган-бури-Ган,
лесной
человек,
-
молвил
Теоден. - Спасибо на доброй вести и на доброй службе. Доброй вам охоты!
-
Вы
знай
убивать
горгуны!
Бейте
орколюды!
Слова не надо лесному
народу! - отвечал Ган. - Прогоните ярким железом дурную, вонючую темноту!
- Затем и явились мы в
здешние
края,
-
сказал
конунг.
-
Поглядим
завтра, чья возьмет.
Ган-бури-Ган присел и коснулся земли шишковатым лбом в
знак
прощания.
Потом, встав на ноги, он вдруг насторожился, будто что-то унюхал. Глаза
его
сверкнули.
- Свежий ветер задувает! - крикнул он, и все
дикари
вмиг
исчезли
во
мгле, как нелепое наваждение. Только
барабаны
опять
глухо ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004