город.
За
спиной
надвигавшегося
черного
вестника смерти полыхало
багровое
зарево.
Главарь
назгулов
въезжал
под
своды, куда от века не ступала вражеская нога, -
и
защитники
Минас-Тирита
опрометью разбегались.
Лишь один не отступил
перед
ним.
На
площади
за
Вратами
безмолвно
дожидался неподвижный всадник - Гэндальф на Светозаре:
во
всем
Средиземье
только этот конь мог вынести смертный ужас, подвластный Саурону, и он стоял,
точно каменное изваянье Рат-Динена.
- Сюда тебе входа нет, - промолвил Гэндальф, и огромная тень застыла. -
Возвращайся
в
бездну,
тебе
уготованную.
Ступай
назад,
и
да
поглотит
кромешная тьма тебя вместе с твоим Владыкою. Прочь отсюда!
Черный Всадник откинул капюшон, и - о диво! - был он в короне,
но
без
головы, лишь красные языки пламени
вздымались
между
могучими
плечами.
И
незримые уста изрыгнули злорадный хохот.
- Глупый старик! - сказал он. - Глупый старик! Нынче мой час. Не
узнал
в лицо свою смерть? Умри же, захлебываясь проклятьями!
Он высоко поднял меч, и огонь сбежал по клинку.
Гэндальф не шелохнулся. И в этот самый миг где-то в
городском
дворике
прокричал петух - звонко и заливисто, ничего не
ведая
ни
о
войне,
ни
о
колдовских чарах, - прокричал,
приветствуя
утро,
разгоравшееся
высоко
в
небесах над сумраком побоища.
И будто в ответ петушьему крику
издали
затрубили
рога,
рога,
рога.
Смутное эхо огласило темные склоны
Миндоллуина.
А
большие
северные
рога
трубили все яростней. Мустангримцы подоспели на выручку.
ГЛАВА V. ПОХОД МУСТАНГРИМЦЕВ
Мерри лежал на земле,
закутавшись
в
одеяло,
и
удивлялся,
как
это
сокрытые мраком деревья шелестят в
безветренной
духоте.
Потом
он
поднял
голову и снова услыхал отдаленный
рокот
барабанов
на
лесистых
холмах
и
горных уступах. Барабаны внезапно стихали и опять
рокотали
то
дальше,
то
ближе. Неужели часовые их не слышат?
Было темно, хоть глаз выколи,
но
он
знал,
что
кругом
полным-полно
конников. Пахло конским потом, лошади переступали с ноги на ногу
и
ударяли
копытом в хвойную подстилку. Войско
заночевало
в
сосняке
близ
Эйленаха,
высокой горы посреди Друаданского леса, через который проходил главный тракт
восточного Анориэна.
Хоть Мерри и устал, но ему не спалось.
Они
ехали
уже
целых
четверо
суток, и густевшие потемки все больше угнетали его.
Он уж и сам не понимал, чего он так рвался ехать, когда ему не
то
что
можно, а даже велено было остаться. Не
хватало
еще,
чтобы
старый
конунг
узнал об ослушанье
и
разгневался.
Но
это
вряд
ли.
Дернхельм,
похоже,
договорился с сенешалем Эльфхельмом, начальником
эореда.
Ни
сенешаль,
ни
воины его Мерри в упор не видели и не отвечали, если он заговаривал с
ними.
Дескать, навьючил Дернхельм зряшную поклажу - ну и ладно. А Дернхельм за все
время ни с кем ни словом не перемолвился. Мерри
чувствовал
себя
никчемной
мелюзгой, и было ему очень тоскливо. А вдобавок и тревожно: войско оказалось
в тупике. Дальняя крепь Минас-Тирита была
от
них
за
день
езды.
Выслали
дозорных: одни не вернулись, другие примчались и сообщили, что дорога занята
врагами, большая рать стала лагерем в трех милях к западу
от
маячной
горы
Амон-Дин, отряды идут по тракту, ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004