он
тут
корчится от страха, когда Берегонд без оглядки поспешил выручать
вождя?
Он
снова заглянул в бойницу - и увидел, как вспыхнула на севере серебряно-белая
звездочка, вспыхнула и покатилась на сумрачные поля. Да нет, не
покатилась,
она мчалась быстрее стрелы, разгораясь все ярче и нагоняя
четверых
воинов,
бегущих к Вратам. Пину почудилось, будто ее бледный
свет
разгоняет
вязкие
тени, все ближе была она,
и
загудело
в
крепостных
стенах
эхо
могучего
возгласа.
- Гэндальф! - отозвался Пин. - Гэндальф! Когда уж надеяться не на
что,
он тут как тут! Вперед! Вперед, Белый Всадник! Гэндальф, Гэндальф! -
кричал
он во всю мочь, невесть зачем и кому, как зритель на скачках.
Но и кружащие черные тени заметили
нового
всадника,
и
одна
из
них
ринулась к нему, а всадник, видимо, поднял руку - и полыхнула белая
молния.
Назгул с исступленным воем метнулся прочь; за ним свернули четыре
остальных
- и витками умчались на восток, скрывшись в нависшей
туче;
и
Пеленнорские
пажити, казалось, чуть-чуть посветлели.
Пин следил, как верховой и Белый Всадник
съехались
и
ожидали
пеших.
Подоспели ратники из города, и вскоре
толпу
не
стало
видно
со
стены
-
наверно, зашли во Врата. Пин рассудил, что они немедля поднимутся в Башню, к
наместнику, и скорее побежал встречать
их
у
входа
в
цитадель.
Там
уже
собралось много народу - из тех, кто наблюдал со
стен
погоню
и
нечаянное
спасение.
Ждать
пришлось
недолго:
с
ближних
улиц
послышался
многоголосый
приветственный гул, возглашали
имена
Фарамира
и
Митрандира.
Пин
увидел
факелы и двух всадников, продвигавшихся в окруженье толпы: один был в белом,
но потускнел, сияние его угасло или сокрылось; второй, темный, ехал
опустив
голову. Они спешились,
препоручив
конюхам
Светозара
и
другого
коня,
и
подошли к часовому
у
ворот:
Гэндальф
твердым
шагом,
серая
хламида
за
плечами, с грозным отсветом в глазах; спутник его,
в
зеленом,
медленно
и
немного пошатываясь, как смертельно усталый
или
раненый.
Пин
протеснился
вперед, когда они подходили к фонарю
под
аркой,
и,
увидев
бледное
лицо
Фарамира, затаил дыхание. Видно было, что он перенес смертный ужас и муку
-
перенес, преодолел и остался самим собой. Он задержался перемолвиться словом
с часовым, спокойный и властный, а Пин глядел на него и думал, как он
похож
на своего брата Боромира, который
Пину
сразу
же,
еще
в
Раздоле,
очень
понравился и величавой осанкой, и ласковым
обращением.
Но
Фарамир
совсем
иначе тронул его сердце - такого чувства он еще не
испытывал.
В
нем
было
высокое благородство, напоминавшее Арагорна, ну, может, менее высокое,
зато
ближе и
понятнее:
властитель
иного
склада,
других
времен,
он
все
же
наследовал и древнюю мудрость, и древнюю скорбь. Недаром так любовно говорил
о нем Берегонд. За таким хоть в огонь - и пойдут, и Пин пошел бы за ним даже
в гибельную тень черных крыл.
- Фарамир! - звонко выкрикнул он. - Фарамир!
-
И
Фарамир,
расслышав
странный голосок средь общих
кликов,
обернулся,
увидел
его
и
замер
от
изумления.
- Откуда ты взялся? - проговорил он. - Невысоклик, в
наряде
башенного
стража! Откуда?..
На это ответил, шагнув к ним, Гэндальф.
- Со своей родины, из невысоклицкого края, - сказал он. - А привез
его ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004