-
Но
что
поделать, приходится разлучаться. Ладно, мне надо перекусить, да
в
дорогу.
Пойдемте, Леголас и Гимли! Поговорим за едой.
Они вместе вернулись
в
Горнбург.
Однако
за
столом
Арагорн
хранил
молчание, и друзья переглядывались.
- Говори же! - сказал наконец
Леголас.
-
Говори,
может,
полегчает,
светлее станет на сердце! Что случилось
с
тех
пор,
как
мы
приехали
на
мглистом рассвете в эту хмурую крепость?
- Я выдержал битву куда более
жестокую,
чем
на
стенах
этой
хмурой
крепости, - отвечал Арагорн. - Я глядел в Ортханкский камень, друзья мои.
- Ты глядел в эту проклятую колдовскую штуковину? -
вскричал
Гимли
с
ужасом и недоумением. - Он... Враг у
тебя
что-нибудь
выведал?
Ведь
даже
Гэндальф и тот не отважился на такой поединок, а ты...
- Ты забываешь, с кем говоришь, - сурово осек его Арагорн, и глаза
его
блеснули. - Не при тебе ли я во всеуслышание назвался у ворот Эдораса?
Что,
по-твоему, я мог ему выдать? Нет, Гимли, - уже мягче продолжал
он,
и
тень
сбежала с его лица, видна была лишь безмерная усталость, точно после
многих
бессонных ночей, исполненных тяжкого труда. - Нет, друзья
мои,
я
законный
владелец Камня, я вправе и в силах воспользоваться им: так я рассудил. Право
мое неоспоримо. И сил хватило - правда, еле-еле.
Он глубоко вздохнул.
- Да, жестокий был поединок, все никак не приду в себя. Я не сказал ему
ни слова, но сумел подчинить Камень своей воле. От одного этого он придет
в
неистовство. И я предстал перед ним. Да, сударь мой Гимли, Враг видел
меня,
но не в том обличье, в каком ты
видишь
меня
сейчас.
Если
я
оказал
ему
услугу, дело плохо; но думаю, что оказал дурную услугу.
Он
был,
по-моему,
страшно поражен тем, что я объявился среди живых, ибо доныне он обо
мне
не
знал. Под окнами Ортханка на меня
не
обратили
внимания,
благо
я
был
в
ристанийском доспехе; но уж Саурон-то не забыл Исилдура и меча
Элендила.
И
вот, как раз когда начинают сбываться его черные замыслы,
вдруг
он
воочию
видит наследника Исилдура и тот
самый
меч:
я
обнажил
перед
ним
заново
откованный клинок. А он все же не так силен, чтоб ничего не опасаться - нет,
его еще гложут сомнения.
- Ну, сил-то ему не занимать, - возразил Гимли,
-
и
тем
быстрее
он
нанесет удар.
- Быстрее вовсе не значит вернее, - сказал Арагорн. -
И
настала
пора
опережать Врага, а не дожидаться его ударов. Друзья
мои,
когда
я
овладел
Камнем, мне многое открылось. Беда нагрянула на Гондор с юга,
и
защитников
Минас-Тирита вдвое поубавилось. Если мы с этой бедою немедля
не
управимся,
то город погибнет, не выстоит и десяти дней.
- Значит, погибнет, - сказал Гимли. - Кого посылать на
подмогу
и
как
туда поспеть вовремя?
- Посылать на подмогу некого, стало быть, надо ехать самому,
-
сказал
Арагорн. - И есть лишь один путь, которым можно поспеть к Морю вовремя, пока
еще не все потеряно. Это - Стезя Мертвецов.
- Стезя Мертвецов! - повторил Гимли. - Жутковатое
название
-
и
слух
ристанийцев оно, как я заметил, не тешит. Ну а живым-то можно проехать
этой
Стезей и не сгинуть? И что толку, если
проедем,
-
нас
же
всего
горстка
против несметных полчищ Мордора!
- Живые по этой дороге не ездили, мустангримцы
такого
не
упомнят,
-
сказал Арагорн. - Она закрыта для живых. Однако
наследник
Исилдура
в
эту
черную годину может и проехать, если отважится. Слушайте! Сыновья Элронда из
Раздола, премудрого знатока преданий, передали мне слова отца: Пусть Арагорн
припомнит речь провидца, пусть памятует о Стезе Мертвецов.
- А что за речь провидца? - спросил Леголас.
- Вот что изрек провидец Мальбет во дни Арведуи, последнего
властителя
Форпоста:
Простерлась черная тень над землей,
На запад стремится крылатый мрак.
Содрогается град; подступает враг
К заветным гробницам. И встают мертвецы,
Ибо клятвопреступникам вышел срок,
Ибо их созывает гремучий рог,
С вершины Эрека вновь затрубив. ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004