Д.Р.Р. ТОЛКИЕН | ||||||
Ссылки | ||||||
Об авторе | Что нового | (Бес)толковый словарь | Разное | |||
Здесь размещены электронные варианты книг (в основном худ.лит.) | ||||||
Д.Р.Р. ТОЛКИЕНВластелин Колец. Возвращение короля |
поехал, а ты успела привыкнуть ко мне. Может статься, от того и от этого, и сама ты не знаешь отчего. Скажи, Эовин, ты любишь меня или этой любви тебе не надо? - Пусть бы меня лучше любил другой, - отозвалась она. - А жалости мне и вовсе ничьей не надо. - Это я знаю, - сказал он. - Ты искала любви Государя нашего Арагорна. Да, он могуч и велик, и ты мечтала разделить его славу, вознестись вместе с ним над земным уделом. Точно юный воин, влюбилась ты в полководца. Да, высоко вознесла его судьба, и он достоин этого, как никто другой. Но когда он взамен любви предложил тебе пониманье и жалость, ты отвергла то и другое и предпочла умереть в бою. Погляди на меня, Эовин! Долгим взглядом посмотрела Эовин на Фарамира, а тот промолвил: - Эовин, не гнушайся жалостью, это дар благородного сердца! А мой тебе дар - иной, хоть он и сродни жалости. Ты - царевна-воительница, и слава твоя не померкнет вовеки; но ты, дорогая, прекраснее всех на свете, и даже эльфийская речь бессильна описать твою красоту. И я тебя люблю. Прежде меня тронуло твое горе, нынче же знаю: будь ты как угодно весела и беспечна, будь ты даже беспечальной княжной гондорской, все равно я любил бы тебя. Ты не любишь меня, Эовин? Сердце ее дрогнуло, и увиделось все по-иному, будто вдруг минула зима и разлился солнечный свет. - Да не может быть! - сказала она. - Я стою на стене Минас-Анора, Крепости Заходящего Солнца, и нет больше душной тьмы! Я, кажется, очнулась: я не хочу состязаться с нашими конниками и петь наши песни о радости убийственной брани. Лучше я стану целительницей, буду беречь живое, лелеять все, что растет, и растет не на погибель. - Она снова взглянула на Фарамира. - И я не хочу быть княгиней, - сказала она. И Фарамир весело рассмеялся. - Это хорошо, что не хочешь, - сказал он, - потому что и я не князь. Однако же я возьму замуж Белую Деву Ристании, ежели будет на то ее воля. Настанут иные, счастливые дни, и мы будем жить за рекою, в Италии, в цветущем саду. Еще бы: каким она станет садом, на радость моей царевне! - Так что же, витязь Гондора, из-за тебя мне разлучаться с Ристанией? - спросила она. - А твои чванные гондорцы будут говорить: "Хорош у нас правитель, нечего сказать: взял себе в жены ристанийскую наездницу! Неужели не мог подыскать получше, из нуменорского рода?" - Пусть говорят, что хотят, - сказал Фарамир. Он обнял ее и поцеловал у всех на виду - но какое им было дело до того, кто их видит? А видели многие и смотрели, как они, осиянные солнцем, спустились со стен и пошли рука об руку к Палатам Врачеванья. И Фарамир сказал Смотрителю Палат: - Эовин, царевна ристанийская, вполне излечилась. - Хорошо, - сказал Смотритель, - я отпускаю царевну из Палат с напутствием: да не постигнет ее никакая иная хворь! И препоручаю наместнику Гондора, доколе не вернется брат ее, конунг. Но Эовин сказала: - А теперь я не хочу уходить, я останусь. Мне хорошо в этих Палатах, и я найду себе дело. И она оставалась в Палатах до возвращения конунга Эомера. Приготавливались к торжественной встрече, со всех концов Гондора стекался народ в Минас-Тирит, ибо весть о возвращенье Государя разнеслась от Мин-Риммона до Пиннат-Гелина, достигнув самых отдаленных морских побережий, и все, кто мог, поспешили в столицу. Снова стало здесь много женщин и милых детей, вернувшихся домой с охапками цветов, а из Дол-Амрота явились арфисты, лучшие арфисты в стране, пришли и те, кто играл на виолах, на флейтах, на серебряных рогах, не заставили себя ждать и звонкоголосые певцы из лебеннинских долин. Наконец наступил вечер, когда со стен стали видны войсковые шатры на равнине, и всю ночь в городе повсюду горели огни. Никто не ложился спать, ждали рассвета. Ясным утром взошло солнце над восточными вершинами, теперь уже не омраченными, и зазвонили все колокола, взвились все флаги, трепеща на ветру. А над Белой Башней заплескалось знамя Наместников, ярко-серебряное, как снег, озаренный солнцем; не было на нем ни герба, ни девиза, и последний раз реяло оно над Гондором. Ополчение Запада подходило к столице, и люди смотрели со стен, ..далее
Последние изменения на странице произошли 29-07-2004