камень-дома, раньше, чем из воды вылезали высокие люди.
- Да нам-то в помощь нужны воины, - сказал Эомер. - А от тебя
и
троих
какая же помощь?
- Помощь узнавать, - отвечал дикарь. - Мы глядим и все видим, смотрим с
высоких гор. Камень-город трудно стоит, хода-выхода нет. Кругом огонь горит,
теперь внутри горит пожар. Ты хочешь туда? Тебе надо быстро скочить. Большой
лошадиной
дорогой
скочить
нельзя, там горгуны и дальние люди оттуда. - Он
махнул
на
восток
узловатой
короткой рукой. - Много-много, ваших много не
столько.
- Откуда ты знаешь, что их больше? - недоверчиво спросил Эомер.
Ничего не выразилось ни на плоском лице, ни в темных глазах дикаря,
но
голос его зазвучал угрюмо.
-
Мы
- дикари, дикий, вольный народ, мы не глупый ребенок, - с обидой
сказал
он.
- Я великий вождь Ган-бури-Ган. Я считаю звезды на небе, листья
на
ветках, людей в темноте. Ваших воинов десять раз и еще пять раз по сорок
десятков.
Их
воинов
больше.
Будете
биться
долго, и кто кого одолеет? А
вокруг камень-города много-много еще.
- Увы! Все это верно, - сказал Теоден. - И наши разведчики доносят, что
дорогу преградили рвами и понатыкали кольев. С налету их смять не удастся.
- Все равно медлить нельзя, - сказал Эомер. - Мундбург в огне!
- Дайте молвить слово Ган-бури-Гану! - сказал дикарь. - Он знает другие
дороги
и
поведет
вас
там, где нет рвов, где не ходят горгуны, только наш
народ и дикие звери. Люди из камень-домов давно, когда были сильные, сделали
много
дорог.
Они резали горы, как охотники дичину. Народ говорит, наверно,
они
кушали
камни.
Через
Друадан
к
Мин-Риммону
ездили большие повозки.
Давно-давно
не
ездят
и дорогу забыли. Мы одни помним: вон там она идет на
гору,
за
горой прячется в траве, деревья ее прячут, а она обходит Риммой и
мимо Дина ведет вниз, к большой лошадиной дороге. Мы вас проведем туда, а вы
перебейте
всех
горгунов
и прогоните дурную темноту ярким железом, и дикий
народ будет тихо жить дальше в своих диких лесах.
Эомер переговорил с конунгом на ристанийском языке,
и
наконец
Теоден
обратился к дикарю.
- Ладно, пойдем в обход, - сказал он. - Оставляем большое войско у себя
в тылу, но что из этого? Если
каменный
город
падет,
мы
не
вернемся.
А
выстоит, победим - худо
придется
оркам,
отрезанным
от
своих.
Тебя
же,
Ган-бури-Ган, мы щедро одарим и станем твоими верными друзьями.
-
Мертвые
не
одаряют
живых и в друзья им не годятся, - ответствовал
дикарь.
-
Если
темнота
вас
не съест, тогда после не мешайте диким людям
бродить,
где хотят, по лесам и не гоняйте их, как диких зверей. Не бойтесь,
Ган-бури-Ган
в
ловушку
не
заведет.
Он
пойдет
рядом с отцом коневодов,
обманет - убейте.
- Да будет так! - скрепил Теоден.
- А когда мы выйдем на большую
дорогу?
-
спросил
Эомер.
-
Раз
вы
поведете нас, придется ехать шагом, и путь, наверно, узкий.
- Дикий народ ходит быстрым шагом, -
сказал
Ган.
-
По
Каменоломной
долине, - он махнул рукою на юг, - можно ехать четыре лошади в ряд; в
конце
и в начале путь узкий. Нашего ходу отсюда до Амон-Дина как
от
рассвета
до
полудня.
- Стало быть, передовые доедут за семь
часов,
-
сказал
Эомер,
-
а
задние, пожалуй, часов за десять. Мало ли что
может
нас
задержать,
да
и
войско сильно
растянется;
потом,
на
дороге,
всех
не
сразу
построишь.
Теперь-то который час?
- Кто его знает, - сказал Теоден. - Темень стоит беспросветная.
- Темень стоит, ночь проходит, - сказал Ган. - Когда
солнце
глаза
не
видят, кожа его чует. Уже оно выше Восточных гор. В
небесных
полях
совсем
светло.
- Тогда надо поскорее выступать, - сказал Эомер. - Сегодня-то никак
не
поспеем, но хоть к завтрему.
Мерри не стал дослушивать, тишком улизнул и побежал собираться. Ну вот,
завтра уже и битва, в которой, похоже, немногим суждено уцелеть. Но он снова
подумал о Пине, о пожаре в Минас-Тирите - и кое-как совладал со страхом.
День прошел спокойно: ни засад, ни дозоров
на
пути
не
обнаружилось. ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004