развернулись и снова ринулись навстречу огненным струям.
И
вдруг
раздался
яростный,
оглушительный
рев.
Тучей
налетели
вражеские
всадники.
Струи
слились в огневой поток - толпа за толпой валили орки с факелами,
озверелые
южане
с
красными
знаменами;
все
они
дико
орали,
обгоняя,
окружая
отступающих.
Но
даже
их
ор
заглушили
пронзительные
вопли
из
темного
поднебесья: крылатые призраки, назгулы, устремились вниз - убивать.
Строй смешался, объятые ужасом люди метались, бросали оружие,
кричали,
падали наземь.
И тогда протрубила труба со стен цитадели: Денэтор наконец-то
разрешил
вылазку. Этого сигнала дожидались воины, притаившиеся у Врат и под
стенами,
- все верховые, какие были в городе. Они разом прянули вперед и помчались во
весь опор с боевым кличем, лавой охватывая врага. Ответный
клич
послышался
сверху, когда оттуда увидели, что впереди всех летят витязи Дол-Амрота и над
ними реет голубой с серебряным лебедем стяг князя Имраиля.
- Амрот на выручку Гондору! - кричали со стен. - Амрот и Фарамир!
Они обрушились на врага по обе стороны отступающего отряда, и, опередив
их, ураганом пронесся серебряно-белый всадник с воздетой, рукой и лучезарным
светочем.
Назгулы удалились, и стих озлобленный вой; еще не
явился
их
Главарь,
гаситель белого огня. Воинство Мордора, хищно накинувшееся на
добычу,
было
захвачено врасплох - и, точно костер от вихря, разлетелось россыпью искр.
Гондорские
дружины
оборотились
и
с
победным
кличем
ударили
на
преследователей. Охотники стали дичью, отступленье - атакой. Поле
покрылось
трупами орков и хородримцев; шипели, гасли и смердели
брошенные
факелы.
А
всадники мчались вперед, рубя и топча.
Но Денэтор наступленья не замышлял. Хотя врага остановили и
отбросили,
с востока по-прежнему надвигались
многотысячные
полчища.
И
снова
запела
труба,
отзывая
вылазку.
Конница
Гондора
остановилась.
Под
ее
защитой
отступавшие выстроились, мерно зашагали к городу и вступили во Врата с гордо
поднятыми головами; и ратники
Минас-Тирита
приветствовали
их,
гордясь
и
печалясь, ибо многих недоставало. Фарамир потерял больше трети своих воинов.
А где же он сам?
Он
прибыл,
когда
прошагали
дружины
и
въехала
в
город
конница,
последними - витязи под стягом Дол-Амрота; князь Имраиль вез на руках с поля
брани тело своего родича, Фарамира, сына Денэтора.
- Фарамир! Фарамир! - кричали на улицах, и крики прерывались рыданьями.
Но он был недвижим и безмолвен; длинным
извилистым
путем
провезли
его
в
цитадель, к отцу. Шарахнувшись от Белого Всадника, один
из
назгулов
успел
метнуть смертоносный дротик, и Фарамир, который бился один на один с
конным
вожаком
хородримцев,
грянулся
оземь.
Лишь
безудержный
натиск
витязей
Дол-Амрота спас его от уже занесенных багровых мечей хородримцев.
Князь Имраиль внес Фарамира в Белую Башню и молвил:
- Твой сын воротился, государь, свершив великие подвиги, - и
рассказал
о том, чему был свидетелем.
Но Денэтор не слушал его, он молча поднялся и
взглянул
сыну
в
лицо.
Затем он велел приготовить постель в чертоге, возложить на
нее
Фарамира
и
всем удалиться. Сам же направился в тайный покой у вершины Башни;
и
многие
видели этой ночью, как
в
узких
окнах
загорелся
и
мерцал
слабый
свет,
вспыхнул
напоследок
и
угас.
И
вновь
спустился
Денэтор,
подошел
к
распростертому
Фарамиру
и
безмолвно
сел
возле
него;
серым
было
лицо
Правителя, мертвенней, чем у его сына.
Враги осадили город, плотно обложили его со
всех ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004