и
выполняет
заветные желания! А мы с тобой дураки,
Леголас,
-
что
ж
мы
не
позвали
своих-то на помощь?
Леголас, стоя у ворот, обратил свои ясные глаза на север и на восток, и
лицо его омрачилось.
- Наши не придут, - сказал он. - Что им ехать
на
войну
за
тридевять
земель, когда война у них на пороге?
Они еще немного погуляли, обсуждая происшествия давешней
битвы,
потом
вышли
через
разрушенные
ворота,
миновали
свежие
могильники
у
дороги,
выбрались на Хельмову Гать и поглядели на
излог.
Уже
воздвиглась
Мертвая
гора, черная,
высокая,
обложенная
камнями,
а
кругом
были
видны
следы
гворнов, истоптавших
траву,
избороздивших
землю.
Дунландцы
и
защитники
Горнбурга вместе восстанавливали Гать, разравнивали поле,
возводили
заново
стены и насыпали валы;
повсюду
царило
странное
спокойствие
-
казалось,
долина отдыхала после налетевшей бури. Они повернули назад, чтобы
успеть
к
полуденной трапезе.
Завидев их, конунг подозвал Мерри и усадил его рядом.
- Здесь, конечно, не то, что в златоверхих чертогах Эдораса,
-
сказал
он. - Да и друга твоего нет с нами, а он бы не помешал.
Однако
за
высоким
столом в Медусельде мы воссядем еще не скоро: если и доберемся туда,
боюсь,
нам будет не до пированья. Впрочем, что загадывать! Ешь и пей
на
здоровье,
заодно и побеседуем. И поедешь со мною.
- Я - с тобою? - обрадовался и восхитился Мерри. - Вот здорово-то! - Он
был как никогда благодарен за теплые слова. - А то я
как-то,
-
запинаясь,
выговорил он, - только у всех под ногами путаюсь, неужели совсем
уж
ни
на
что не пригожусь?
- Пригодишься, - заверил его Теоден. -
Для
тебя
подыскали
отличного
пони местной породы: на горных тропах как раз такой нужен, не
отстанет.
Мы
ведь в Эдорас горами поедем, через Дунхерг, где меня ждет Эовин. Хочешь быть
моим оруженосцем? Эомер, доспех для него найдется?
- Оружейня здесь небогатая, государь, - отвечал Эомер. - Легонький шлем
на его голову, пожалуй, подберем; но кольчугу и меч по росту - едва ли.
- А меч у меня и так есть, - сказал Мерри, вскочив на ноги
и
выхватив
из черных ножен яркий клинок.
Тронутый
чуть
не
до
слез
лаской
старого
конунга, он внезапно опустился на одно колено, взял его руку и поцеловал.
-
Конунг Теоден, - воскликнул он, - позволь Мериадоку из Хоббитании присягнуть
тебе на верность! Можно, я возложу свой меч тебе на колени?
- С радостью позволяю, - ответствовал Теоден и в свою очередь
возложил
длинные
старческие
пясти
на
темнорусую
голову
хоббита.
-
Встань
же,
Мериадок, - отныне ты наш оруженосец и страж Медусельда. Прими свой меч - да
послужит он на благо Ристании!
- Теперь ты мне вместо отца, - сказал Мерри.
- Боюсь, ненадолго, - отозвался Теоден.
За трапезой шел общий разговор; наконец Эомер сказал:
- Скоро уж пора нам ехать, государь. Прикажешь ли трубить
в
рога?
Но
где же Арагорн? Он так и не вышел к столу.
- Готовьтесь выезжать, - велел Теоден, -
и
оповестите
Арагорна,
что
время на исходе.
Конунг с Мерри и охраною вышли из ворот Горнбурга
на
просторный
луг,
где строились воины; многие уже сидели на конях. В крепости
конунг
оставил
лишь небольшой гарнизон; прочие все до единого
отправлялись
в
Эдорас,
на
войсковой сбор. Уже отъехал ночью отряд
в
тысячу
копий,
но
и
сейчас
с
конунгом было около пятисот, большей частью вестфольдцы.
Поодаль сомкнулся конный строй молчаливых Следопытов с копьями,
луками
и мечами, в темно-серых плащах; капюшоны закрывали их шлемы и лица.
Кони
у
них были могучие, статные и шерстистые; и без
седока
стоял
приведенный
с
севера конь Арагорна, по имени Рогерин. Ни золото, ни самоцветы не
украшали
их доспехи и сбруи, не было ни гербов, ни значков, только на левом
плече
у
каждого звездой лучилась серебряная брошь - застежка плаща.
Конунг сел на своего Белогрива,
Мерри ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004