нес
огонь
впереди;
Элладан,
вознося факел, замыкал шествие, а за ним, спотыкаясь, брел Гимли. Ему
видны
были только тусклые факельные огни; но едва Дружина приостанавливалась,
как
слух его полнился ропотом и отзвуками голосов, невнятной молвью на неведомом
языке.
Дружина шла и шла, и
помехи
ей
не
было,
а
гному
становилось
все
страшнее - он-то знал, что вспять повернуть нельзя, что позади,
в
темноте,
толпится незримое сонмище. Страшно тянулось время; и то, что
Гимли
наконец
увидел, он очень не любил вспоминать. Вроде бы шли они по широкому
проходу,
но стены внезапно исчезли, и перед ними разверзлась пустота. Ужас давил
его
так, что ноги подкашивались на каждом шагу. Слева что-то блеснуло во
мраке,
и факел Арагорна приблизился. Должно быть, Арагорн вернулся
поглядеть,
что
там блестит.
- Неужели ему не страшно? - пробормотал гном. - В любой
другой
пещере
Гимли, сын Глоина, первым побежал бы на блеск золота. Но здесь
-
не
надо!
Пусть лежит!
И все же он подошел - и увидел, что Арагорн стоит на коленях, а Элладан
держит оба факела. Перед
ними
простерся
скелет
богатыря.
Боевой
доспех
уцелел: кольчуга была золоченая, а воздух в пешере такой сухой, что чуть
не
скрипел на зубах. Золотом и гранатами изукрашен был пояс; череп
в
шлеме
с
золотой насечкой ничком уткнулся в
песок.
При
факелах
стало
видно,
что
скелет лежит у стены пещеры, возле закрытой каменной двери, впившись в
щели
костяными пальцами. Рядом валялись обломки зазубренного
меча:
наверно,
он
отчаянно рубил камень, пока хватало сил.
Арагорн не прикоснулся к
останкам;
он
молча
разглядывал
их,
потом
поднялся и вздохнул.
- До скончания
веков
не
расцветут
над
ним
цветы
симбельмейна,
-
проговорил он. - Девять и еще семь могильников давным-давно заросли
травой,
и все эти несчетные годы он
пролежал
здесь,
у
дверей,
которых
не
смог
открыть. Куда ведут эти двери? Что он искал за ними? Этого никто никогда
не
узнает... И
мне
об
этом
знать
незачем!
-
возгласил
он,
обращаясь
к
шелестящей темноте позади. - Храните свои клады и тайны Проклятых Времен!
А
нам надо спешить. Пропустите нас и ступайте следом! Я призываю
вас
всех
к
Эрекскому камню!
Вместо ответа настало бездонное молчанье, пострашнее зловещего шелеста;
потом повеяло холодом, факелы
вспыхнули,
угасли,
и
зажечь
их
снова
не
удалось. Что было дальше и
сколько
часов
это
длилось,
Гимли
толком
не
помнил. Дружина шла вперед, а он кое-как поспевал за остальными, спасаясь от
ужаса,
который,
казалось,
вот-вот
обессилит
его,
настигая
шелестами,
шорохами, призрачным звуком несчетных шагов. Он спотыкался, падал, под конец
полз на четвереньках
и
чувствовал,
что
больше
не
может:
либо
впереди
найдется выход и спасенье, либо уж будь что будет -
он
бросится
назад
на
растерзание ужасу.
Вдруг он услышал журчанье воды, такое отчетливо-звонкое,
точно
где-то
прокатился камень, пробудив от
дурного
сна.
Становилось
светлее,
и
вот
Дружина вышла из-под высокой сводчатой арки; ручей бежал
рядом,
а
впереди
круто уходила вниз дорога между отвесными скалами,
упирающимися
в
небеса.
Ущелье было такое узкое и глубокое, что
небо
казалось
темным,
и
мерцали ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004