Озяб
хозяин.
- Эх, зря я одеяло выкинул, - пробурчал Сэм. Он улегся рядом
с
Фродо,
покрепче прижал его к себе и все-таки уснул. И в обнимку
спали
они,
когда
занялся
тусклый
рассвет
последнего
дня
их
пути.
Западный
ветер
стих
накануне, крепчая, подул северный, и лучи
незримого
солнца
просочились
в
тень, где лежали хоббиты.
- Ну что ж! Значит, последний рывок! - сказал Сэм, поднимаясь на
ноги.
Он склонился над Фродо и ласково разбудил его. Фродо
застонал;
собрав
все
силы, он встал - и тут же повалился на колени. С
трудом
он
поднял
глаза,
увидел сумрачные склоны Роковой горы и пополз на четвереньках.
Сэм глядел на хозяина, и сердце его обливалось
кровью,
но
сухи
были
воспаленные глаза.
- Сказал же, что хоть тресну, на себе его понесу, пока ноги
держат,
-
пробормотал он, - и понесу!.. Вот что, сударь! - сказал
он.
-
Нельзя
мне
нести его - это пусть, но
вас-то
вместе
с
ним
можно?
Ну-ка,
садитесь!
Садитесь, дорогой хозяин! Сэм вас подвезет, вы только скажите куда!
Сэм усадил Фродо на закорки, выпрямился и очень удивился -
было
вовсе
не
так
уж
тяжело.
Он
думал,
что
и
хозяина-то
едва
поднимет,
а
уж
растреклятое Кольцо их обоих пригнет к земле. Нет, ничего подобного.
То
ли
Фродо совсем исхудал от страданий, кинжальной раны, паучьего яда,
горестей,
страха и жизни впроголодь, то ли сил у Сэма вдруг под конец прибавилось,
но
Фродо показался ему легче хоббитят, которых он, бывало, катал
на
спине
по
свежескошенному лугу. Он глубоко вздохнул и пустился в путь.
Они
подошли
к
подножию
Горы
с
северо-запада:
здесь
ее
серые,
растрескавшиеся откосы были довольно пологими. Фродо не сказал, куда идти, а
Сэм допытываться не стал - решил подняться как можно выше, брести,
пока
не
свалится. Он поднимался и поднимался, огибая кручи, падал
ничком,
вставал,
наконец полз, как улитка
с
тяжелой
раковиной
на
спине.
Когда
упорство
иссякло, а руки и ноги перестали слушаться, он
бережно
уложил
хозяина
на
землю.
Фродо открыл глаза и перевел дыхание.
На
высоте
дышать
было
легче:
чадные туманы остались у подножия.
- Спасибо тебе, Сэм, - хрипло прошептал он. - Нам еще далеко?
- Не знаю, - сказал Сэм, - я ведь не знаю, куда нам.
Он оглянулся, потом посмотрел наверх: однако они уже высоко
забрались.
Издали одинокая и грозная Гора казалась выше, а на самом деле
была
гораздо
ниже,
чем
перевал
Эфель-Дуата.
Неровное
угорье
тысячи
на
три
футов
громоздилось над широкой подошвой, и еще на полстолько возвышался
срединный
конус, точно огромная труба с обломанным верхом - зубчатым кратером. Но
Сэм
одолел больше половины угорья, и далеко
внизу
дымилась
сумрачная
равнина
Горгорота. Он снова поднял глаза - и вскрикнул
бы,
если
б
не
пересохшая
глотка: наверху, за обломками скал и буграми застывшей лавы, ясно была видна
не то тропа, не то дорога. Она подымалась с запада и обвивала Гору,
восходя
к восточному подножию конуса.
Сэм
не видел, как к ней пройти, он стоял под обрывом, но понятно было,
что
если
вскарабкаться
наверх,
то
ее
не
минуешь.
И снова затеплилась
надежда.
"А
что, - подумал он, - на Гору-то, пожалуй, и взлезем. Прямо как
нарочно
для
меня
ее
проложили!
-
сказал
он ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004