вам
с
ним.
Оставьте эту мразь мне.
Диким бешенством загорелись красные глаза Гнилоуста.
- Ты мне сказал это сделать, ты меня заставил, - прошипел он.
- А ты, Гниль, всегда делаешь, что тебе велит Шаркич, а? - расхохотался
Саруман. - Так вот, Шаркич тебе говорит: за мной!
Он пнул Гнилоуста
-
тот
все
еще
был
на
четвереньках
-
в
лицо,
повернулся и пошел. Но тут
случилось
нежданное:
Гнилоуст
вдруг
вскочил,
выхватил запрятанный нож, бросился, рыча, как
собака,
на
спину
Саруману,
откинул ему голову, перерезал горло и с визгом побежал по
улице.
Фродо
не
успел и слова выговорить, как три
стрелы
пронзили
Гнилоуста,
и
он
упал
замертво.
Все испугались, когда вокруг Саруманова трупа склубился серый
туман
и
стал медленным дымом, точно от большого костра, и поднялся огромный мглистый
облик, возникший над Кручей. Он заколебался,
устремляясь
на
запад,
но
с
запада подул холодный ветер, и облик стал смутным, а потом развеялся.
Фродо глядел на
мертвое
тело
с
жалостью
и
ужасом,
и
вдруг
труп
съежился,
обнаружив
тысячелетнюю
смерть:
дряблое
лицо
стало
клочьями
иссохшей
плоти
на
оскаленном
черепе.
Он
укрыл
мертвеца
его
грязным
изорванным плащом и отвернулся.
- Хорошенький конец, - сказал Сэм. - Да нет, конец-то плохой,
и
лучше
бы мне его не видеть, но, как говорится, спасибо - распрощались.
- По-моему, война кончилась, - сказал Мерри.
- Надеюсь, что так, - вздохнул Фродо. - И где она кончилась - у
дверей
Торбы! Вот уж не думал, не гадал.
- Скажете тоже - кончилась, - проворчал Сэм. - Такого наворотили
-
за
сто лет не разгребешь.
ГЛАВА IX. СЕРЕБРИСТАЯ ГАВАНЬ
Работы, конечно, было много, но все же не на сто лет, как опасался Сэм.
На другой день после битвы Фродо поехал
в
Землеройск
освобождать
узников
Исправнор. Одним из первых освободили беднягу Фредегара Боббера,
теперь
уж
вовсе не Толстика. Его зацапали, когда охранцы
душили
дымом
повстанческий
отряд, который он перевел из Барсуковин в Скары, на скалистые холмы.
- Пошел бы с нами, Фредик, может, так бы и не похудел,
-
сказал
Пин,
когда Фредегара выносили наружу - ноги его не держали.
Тот приоткрыл один глаз и героически улыбнулся.
- Кто этот громогласный молодой великан? - прошептал он. - Уж не бывший
ли малыш Пин? Где же ты теперь купишь шляпу своего размера?
Потом вызволили Любелию. Она, бедняжка, совсем одряхлела и отощала,
но
все равно, когда ее вывели из темной, тесной
камеры,
сказала,
что
пойдет
сама, и вышла со своим зонтиком, опершись на руку Фродо. Ее встретили
такие
крики и восторги, что она расплакалась и уехала вся в слезах. Ей такое
было
непривычно: ее отродясь не жаловали. Весть об
убийстве
Лотто
ее
едва
не
доконала, и уехала она не в
Торбу:
Торбу
она
возвратила
Фродо,
а
сама
отправилась к родне, к Толстобрюхлам из Крепкотука.
Несчастная старуха умерла по весне - как-никак ей перевалило за сто,
-
и Фродо был изумлен и тронут, узнав, что она завещала свои сбережения и
все
капиталы Лотто ему, на устройство бездомных хоббитов. Так что вековая распря
кончилась.
Старина Вил Тополап просидел в Исправнорах дольше
всех
остальных,
и,
хотя кормили его не так уж плохо, ему
надо
было
долго
отъедаться,
чтобы
снова стать похожим на Голову Хоббитании; и Фродо согласился побыть Головой,
покуда господин Тополап не поправится как следует.
На
этом
начальственном
посту он только и сделал, что распустил ширрифов, оставив их сколько надо
и
наказав им заниматься своими делами и не лезть в чужие.
Пин и Мерри взялись очистить Хоббитанию от охранцев
и
быстро
в
этом
преуспели. Прослышав о битве у Приречья, бандиты шайками
бежали
с
юга
за
пределы края; их подгоняли вездесущие отряды Хоббитана. Еще до
Нового
года
последних упрямцев окружили в лесах и тех, кто сдался и уцелел, проводили
к
границе.
Тем временем стране возвращали хоббитский ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004