с
гор,
увидел
танец
Лучиэнь при лунном свете на зеленом лугу, среди
цветущего
болиголова.
Как
Шелоб спаслась из гибнущего края и появилась в Мордоре, сказания молчат,
да
и маловато сказаний дошло до нас от Темных Времен. Но была она здесь задолго
до Саурона, прежде чем был заложен первый
камень
в
основание
Барад-Дура.
Служила она одной себе, пила кровь эльфов и людей, пухла и жирела,
помышляя
все о новых и новых кровавых трапезах, выплетая
теневые
тенета
для
всего
мира, ибо все
живое
было
ее
еще
не
съеденной
пищей
и
тьма
была
ее
блевотиной.
Ее
бесчисленные
порождения,
ублюдки
ее
же
отпрысков,
растерзанных ею
после
совокупления,
расползлись
по
горам
и
долам,
от
Эфель-Дуата до восточных всхолмий,
Дул-Гулдура
и
Лихолесья.
Но
кто
мог
сравниться с нею, с Великой Шелоб, последним детищем
Унголиант,
прощальным
ее подарком несчастному миру?
Несколько лет назад с ней встретился Горлум-Смеагорл, превеликий
лазун
по всем черным захолустьям, и тогда, во
дни
былые,
он
поклонился
ей,
и
преклонился перед ней, и напитался отравой ее злобы на все свои
странствия,
став недоступен свету и раскаянию. И он пообещал доставлять
ей
жертвы.
Но
вожделения у них были разные. Ей не было дела до дворцов и колец, ни до иных
творений ума и рук: она жаждала лишь умертвить всех и вся и упиться соком их
жизни, раздуться так, чтоб ее не вмещали горы,
чтоб
темнота
сделалась
ей
тесна.
Но до этого было далеко, а меж тем как власть Саурона
возрастала
и
в
пределах царства его не стало места свету и жизни, она крепко
изголодалась:
и внизу, в долине, сплошь мертвецы, и в Логово не
забредали
ни
эльфы,
ни
люди, одни разнесчастные орки. Жесткая, грубая
пища.
Но
есть-то
надо,
и
сколько ни прокладывали они окольные ходы мимо нее от башни и перевала,
все
равно попадались в ее липкие тенета. Однако
она
стосковалась
по
лакомому
кусочку, и Горлум сдержал обещание.
"Поссмотрим, поссмотрим, - частенько говорил
он
себе,
когда
злобища
снедала его на опасном пути
от
Привражья
до
Моргульской
долины,
-
там
поссмотрим. Сслучись так, что она выбросит кости и тряпье, - и мы найдем ее,
мы ее заполучим, нашу Прелесть,
подарочек
бедненькому
Смеагорлу,
который
приводит
вкусненькую
пищу.
И
мы
ссбережем
Прелесть,
в
точности
как
поклялись, да-ссс, унесем
ее,
а
уж
потом...
потом
мы
ей
покажем.
Мы
сквитаемся с нею, моя прелесть. Мы потом со всеми сквитаемся!"
И пряча эти мысли в темных закоулках души, надеясь утаить
их
от
нее,
явился он к ней снова с низким
поклоном,
покуда
спутники
его
безмятежно
спали.
А что до Саурона, то Саурон знал, где ютится Шелоб. Ему была приятна ее
голодная и неукротимая
злоба,
приятна
и
полезна
-
лучшего
стража
для
древнего перевала, пожалуй, и он бы не сыскал. Орки - рабы сподручные, но уж
кого-кого, а орков у него хватало.
Пусть
Шелоб
кормится
ими
в
ожидании
лучших времен: и дешево, и сердито. И как иной раз подбрасывают
вкуснятинки
кошке (кошечкой своей он называл ее, но она и
его
презирала), ..далее