пожалуй
что,
и
быстро. Быстрее, чем я думал. Уж и не припомню, когда мы в последний раз так
сердились: много-много веков назад. Мы, онты, сердиться-то не любим и
очень
редко сердимся, только если почуем, что нашим деревьям и нам самим
чуть
ли
не гибель грозит. Такого в нашем краю не бывало со времен
войны
Саурона
и
Заморских Витязей. А все эти орки,
древорубы
треклятые
-
рарум!
-
ишь,
размахались топорами, ладно бы уж на дрова рубили, мерзавцы, еще куда бы
ни
шло, на дрова много не надо, - так ведь нет, для одного изуверства.
Тут
от
соседа впору помощи ждать, а он, смотрите, пожалуйста, заодно с
ними.
Нет,
уж коли ты маг, с тебя и спрос особый; и то сказать, другие маги все ж
таки
не ему чета. Ни на эльфийском,
ни
на
онтском,
ни
на
людских
языках
и
проклятья-то ему подходящего никак не сыщу. Долой Сарумана, да и только!
- А
вы
что,
взаправду
собрались
сокрушить
изенгардские
стены?
-
осторожно поинтересовался Мерри.
- Ха, хм-м, да как тебе сказать, а почему бы и нет! Вам ведь
небось
и
невдомек, какие мы сильные? Про
троллей
когда-нибудь
слышали?
Они
очень
сильные, тролли. Но они, тролли, не сами собой на свет появились,
их
вывел
Предвечный Враг под покровом Великой Тьмы:
вывел
в
насмешку
над
онтами,
вроде как орков - над эльфами. Так вот мы
гораздо
сильнее
троллей.
Мы
-
кость от кости самой земли. Как древесные корни впиваются в камень,
знаете?
Только они впиваются веками, а мы - сразу, ну, если,
конечно,
рассердимся.
Изрубить-то нас, сильно постаравшись, можно, сжечь
или
чародейством
каким
одолеть - тоже не очень, но все-таки можно,
а
мы
зато,
коли
захотим,
и
Изенгард вдребезги разнесем, и от стен его одно крошево оставим, понятно?
- Но Саруман-то не будет смотреть на вас, сложа руки.
- Кгм, да, нет, он не будет, это верно, и я об этом не забыл. По правде
сказать, я как раз об этом все время и думаю. Но
я
из
нас
самый
старый,
многие онты куда помоложе, на сотни древесных веков. Сейчас они осерчали,
и
у них одно на
уме
-
сокрушить
Изенгард.
А
потом
немного
поодумаются,
поостынут, выпьют водички на ночь -
и
начнут
успокаиваться.
Ох,
изрядно
водички мы выпьем на ужин! Ну а пока пусть их топают и поют!
Идти
нам
еще
далеко, поразмыслить времени хватит. Лиха беда начало.
И Древень подхватил общий напев, раздававшийся с прежней силой.
Однако
мало-помалу голос его притих и смолк, а нахмуренный лоб глубоко
взбороздили
морщины. Потом он поднял глаза, и Пин заметил в них скорбь - но
не
уныние.
Казалось, зеленый огонь разгорелся еще
сильнее,
но
светил
он
как
бы
'
издали, из темной глубины его мыслей.
- Оно конечно, друзья мои, может статься иначе,
-
медленно
промолвил
он. - Может статься и так, что судьба против нас, что нас постигнет рок, что
это последний
поход
онтов.
Но
если
бы
мы
остались
дома
в
блаженном
бездействии, мы бы своей судьбы не миновали, раньше ли, позже ли, не все
ли
равно? Мы об этом давно размышляем, потому и в поход двинулись. Нет,
спешки
тут
не
было:
просто
решение
созрело.
Зато,
глядишь,
и
песни
сложат
когда-нибудь о нашем последнем походе. Да, - вздохнул он, - сами,
может,
и
сгинем, но хоть другим поможем. Жаль только, если вопреки старым
песням
мы
никогда больше не встретимся с онтицами. Очень бы
мне
хотелось
еще
разок
повидать Фимбретиль. Однако ж, друзья мои, песни -
они
ведь
как
деревья:
плодоносят по-своему и в свою пору, а случается, что и безвременно засыхают. ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004