но
не
поднял
лица.
Горлум
подобрался,
точно
перепуганный
паук.
Крылатые
тени
завершили
облет
и
метнулись к себе в Мордор. Сэм облегченно вздохнул.
- Опять эти Всадники носятся по воздуху, - глухо прошептал он. -
Я
их
видел. А вы как думаете, могут они нас увидеть, да еще с такой высоты? Те-то
Черные Всадники вроде бы днем были слепые?
- Вроде бы так, - сказал Фродо. - Кони у них зато были зрячие. А эти их
твари, чего доброго, видят лучше всякой хищной птицы - они на стервятников и
похожи. Что-то они высматривают - Враг насторожился.
Страх исчез, но и полога безмолвия как не бывало,
им
казалось,
будто
они на невидимом островке, а теперь полог сдернули, и гибель
опять
грозила
со всех сторон. И все же Фродо не отвечал Горлуму, он еще не сделал
выбора.
Глаза его были закрыты: то ли он дремал, то ли советовался сам с собой, ждал
подсказки сердца и памяти. Наконец он шевельнулся и встал; казалось,
сейчас
прозвучит решительное слово. Но он сказал:
- Слышите? Что это такое?
Было чего испугаться: послышались пение и грубые окрики, сначала вдали,
потом все ближе и ближе. Оба сразу подумали, что это
за
ними,
что
Черные
Летуны их высмотрели, и ничуть не удивились молниеносной быстроте
-
то
ли
еще могут страшные слуги Саурона! Припав к земле, они прислушивались. Совсем
близко звучали голоса, лязгало оружие, бренчала сбруя. Фродо и
Сэм
взялись
за мечи - бежать было некуда.
Горлум
по-паучьи
подполз
к
краю
ложбины,
осторожно
выглянул,
не
выставляя головы, между камнями
и
повис,
неподвижный,
бесшумный.
Вскоре
голоса стали удаляться и наконец стихли. На стене
Мораннона
затрубил
рог.
Горлум отцепился и ящеркой скользнул на дно ложбины.
- Люди идут и идут в Мордор, - сказал он. - Чернолицые люди. Мы
раньше
таких людей не видели, нет, Смеагорл таких свирепых не видел. У
них
черные
глаза и длинные черные волосы, а в ушах золотые кольца;
да,
много
всякого
золотца на них, красивенького золотца. С красными, раскрашенными
щеками,
в
красных плащах, и флаги у них красные, и наконечники копий. А щиты
круглые,
желтые и черные, с большими шипами посредине. Нехорошие люди:
сразу
видно,
злые и жестокие. Гаже орков и гораздо больше. Смеагорл
думает,
что
они
с
юга, с того конца Великой Реки: они пришли по южной дороге.
Идут к Черным Воротам, и за ними, наверно, придут еще другие. Все время
люди идут в Мордор.
Когда-нибудь
все
люди
будут
в
Мордоре,
никого
не
останется.
- А олифантов с ними не было? - полюбопытствовал Сэм,
развесив
уши
и
позабыв всякий страх.
- Нет, не было олифантов. Кто это - олифанты? - спросил Горлум.
Сэм встал, заложил руки за спину (он всегда так делал,
когда
"говорил
стихи") и начал:
Я серый, как мышь.
Спина моя выше крыш.
Нос у меня, как змея.
Дрожит подо мною земля.
Я на травке пастись люблю -
Невзначай деревья валю.
Ножищами топ да топ,
Ушищами хлоп да хлоп,
А спать никогда не ложусь
Я тысячу лет брожу,
Брожу сто веков подряд,
Из пасти рога торчат.
Олифантом зовуся я,
В самых южных живу краях.
Я древней всех зверей,
Всех огромней и всех мудрей.
Коль случится меня увидать -
Увидать захочешь опять
А коль увидать не случится -
Будешь врать, что я небылица.
А я олифантом зовусь
И спать никогда не ложусь
- Вот, - сказал Сэм в заключение, - такие вот стишата я слышал у нас
в
Хоббитании. Может, и чепуха все это, а может, и нет. У нас ведь тоже сколько
хочешь сказок и россказней
про
южные
края.
Бывало,
раньше
иной
хоббит
нет-нет да и раскачается, спутешествует куда глаза
глядят.
Кое-кто
так
и
пропал, а которые возвращались, тем веры не было: одно дело -
"пригорянские
новости", другое - "припечатано в Хоббитании",
как
говорится.
Слыхивал
я
рассказы
про
черных
Громадин
из
солнечных
стран.
У
нас
они
зовутся
смуглинги, и воюют они будто бы верхом на олифантах. Олифанты носят на спине
дома и башни и швыряются деревьями и камнями. Как ты сказал:
"Люди
с
юга,
раскрашенные и золотом обвешанные", так у меня само с
языка
сорвалось:
"А
олифантов не было?" Потому что, если бы были,
я
бы
сунулся ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004