глазами.
-
Что
привело вас в здешние края? Эльф, человек и гном - и все одеты по-эльфийски!
Наверно, вам есть о чем порассказать: здесь такое не часто увидишь.
- Судя по твоим речам, ты хорошо знаешь
Фангорн?
-
спросил
в
ответ
Арагорн.
- Какое там! - отозвался старик. - На это ста жизней не
хватит.
Но
я
сюда иной раз захаживаю.
- Может быть, ты назовешься, и мы выслушаем тебя? - предложил
Арагорн.
- Утро на исходе, а мы торопимся.
- Меня вы уже выслушали: я спросил, что вы здесь делаете и что вас сюда
привело? А имя мое!..
Старик
залился
тихим
протяжным
смехом.
Холод
пробежал
по
жилам
Арагорна, и он встрепенулся, но это был не холодный трепет ужаса:
он
точно
глотнул бодрящего морозного воздуха, ему
точно
брызнуло
свежим
дождем
в
лицо, прерывая тяжкий сон.
- Мое имя! - повторил старик, отсмеявшись. - А вы разве еще не угадали?
Кажется, вам доводилось его слышать. Да наверняка доводилось.
Лучше
уж
вы
скажите, какими судьбами вас сюда занесло.
Но никто из троих не вымолвил ни слова.
- Можно подумать, что дела у вас неблаговидные, - продолжал
старик.
-
Но, по счастью, я о них кое-что знаю. Вы идете по следам двух юных
хоббитов
- так, кажется? Да, хоббитов. Не делайте вида,
будто
впервые
слышите
это
слово. Вы его слышали прежде, да и я тоже.
Они,
хоббиты,
стояли
на
этом
самом месте позавчера и здесь повстречались... скажем так, неведомо
с
кем.
Любопытно вам это слышать? Или вы вдобавок захотите узнать, куда
они
после
этого делись? Ладно уж, расскажу, что знаю. Однако почему мы стоим?
Не
так
уж вы торопитесь, как вам кажется. Давайте-ка, правда, посидим, потолкуем.
Старик повернулся и отошел к россыпи валунов и высокой скале у отвесной
кручи. И сразу же, словно рассеялось волшебство, все трое воспрянули.
Гимли
схватился за рукоять секиры, Арагорн обнажил меч, Леголас поднял свой лук.
Ничего этого как бы не замечая,
старик
присел
на
низкий
и
плоский
обломок; его ветхий балахон распахнулся - да, он был весь в белом.
- Саруман! - крикнул Гимли, подскочив к нему с
занесенной
секирой.
-
Говори! Говори, куда упрятал наших друзей? Что
ты
с
ними
сделал?
Говори
живей, колдовством не спасешься, я
надвое
раскрою
тебе
череп
вместе
со
шляпой!
Но старик опередил его. Он вскочил на ноги, одним
махом
вспрыгнул
на
скалу и внезапно
вырос,
как
слепящий
столп,
сбросив
накидку
вместе
с
балахоном. Сверкало его белое одеяние.
Он
воздел
посох,
и
секира
Гимли
бессильно звякнула о камни. Меч Арагорна запламенел в его недрогнувшей руке.
Леголас громко вскрикнул, и стрела его, полыхнув молнией, прянула в небеса.
- Митрандир! - возгласил он затем. - Это Митрандир!
- Повторяю тебе: с добрым утром, Леголас! - промолвил старец.
Пышные
волосы
его
блистали,
как
горный
снег,
сияло
белоснежное
облаченье, ярко светились глаза из-под косматых бровей, и мощь
была
в
его
подъятой руке. От изумленья, ужаса и восторга все трое приросли
к
земле
и
утратили дар речи.
Наконец Арагорн обрел язык.
- Гэндальф! - воскликнул он. - Ты
ли
это
возвратился
в
час
нашего
отчаяния? Как мог я тебя не узнать, о Гэндальф!
Гимли молча упал на колени, закрыв руками лицо.
- Гэндальф, - повторил старец, как бы припоминая давно забытое
имя.
-
Да, так меня звали. Я был Гэндальфом.
Он сошел со скалы, поднял сброшенную серую хламиду и снова облачился
в
нее - будто просиявшее солнце утонуло в туче.
- Да, можете по-прежнему называть меня Гэндальфом, - сказал он, и голос
его зазвучал, как прежде, стал голосом старого друга и наставника. - Встань,
мой добрый Гимли! Нет за тобой вины, и вреда ты мне не нанес. Да, по
правде
говоря, и не мог: я неуязвим для вашего оружия. Приободритесь же! Вот
мы
и
встретились снова, на гребне вскипевшей волны. Грядет великая буря,
но
эта
волна спадает.
Он возложил руку на круглую голову Гимли; гном поднял глаза и
внезапно
рассмеялся.
- Точно, Гэндальф! - признал он. - Но почему ты в белом?
- Теперь мне пристало белое одеяние, - отвечал Гэндальф. -
Можно
даже
сказать, что я теперь Саруман - такой, каким
ему
надлежало
быть. ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004