иначе.
Но
он
предпочел свою бессильную злобу и
надежную
твердыню
Ортханка. Не желает помогать, а желает начальствовать. И
живет-то
в
ужасе перед тенью Мордора, а тянется к верховной власти. Вот уж
кто несчастный дурак! Если с востока до него доберутся - пиши пропало. Мы-то
не
можем,
да
и
не станем крушить Ортханк, а Саурон - тот, пожалуй что, и
сокрушит.
- Ну а если победа Саурону не достанется? Ты тогда что с ним
сделаешь,
с Саруманом? - спросил Мерри.
- Я? С Саруманом? Да ничего я с ним делать не стану, - сказал Гэндальф.
- Всякая власть мне претит. А вот что с ним станется, этого я не знаю. Жалко
все-таки: столько добра и столько могущества пропадает задаром. Зато
нам-то
как повезло! Вот уж не угадаешь заранее, злоба - она сама по себе
в
ущерб.
Если бы мы даже вошли в Ортханк, то и среди всех тамошних сокровищ
вряд
ли
нашлось бы равное тому, которое вышвырнул Гнилоуст.
Раздался и осекся яростный вопль из высокого открытого окна.
- Похоже, Саруман со мной согласен, - сказал
Гэндальф.
-
Вот
теперь
давайте отойдем подальше!
Они вернулись к разрушенному входу и едва вышли из-под
арки,
как
тут
же, откуда ни возьмись, к ним
зашагали
онты,
дотоле
скрытые
за
грудами
камней. Древень шел во
главе,
и
Арагорн,
Гимли
и
Леголас
в
изумлении
уставились на лесных великанов.
- Вот, кстати, три моих спутника, Древень, - сказал Гэндальф. - Я
тебе
про них говорил, но ты их еще не видел.
И представил их, одного
за
другим.
Старый
онт
внимательно
оглядел
каждого и с каждым немного побеседовал. Последним оказался Леголас.
- Так ты, стало быть, сударь мой эльф, явился из так нынче
называемого
Лихолесья? Как оно ни зовись, а лес там был, помнится, хоть куда!
- Да наш лес - он и сейчас ничего себе, - скромно сказал Леголас. -
Но
ведь деревьев сколько ни есть, а все мало! Больше всего на свете хочется мне
побродить по Фангорну, дальше опушки-то и побывать не привелось,
а
уж
так
тянуло!
Радостно замерцали глубокие глаза Древня.
- Ну что ж, авось еще и горы
не
очень
постареют,
как
твое
желанье
сбудется, - сказал он.
- Надо, чтоб сбылось, - подтвердил Леголас. - Я условился с другом, что
если мы останемся живы, то
непременно
наведаемся
в
Фангорн
-
с
твоего
позволения, конечно.
- Мы эльфам всегда рады, - сказал Древень.
- Друг мой, как бы сказать -
не
соврать,
не
из
эльфов,
-
заметил
Леголас. - Это Гимли, сын Глоина, вот он стоит.
Гимли низко поклонился, топор его выскользнул из-за пояса и
брякнул
о
камни.
- Кгм, хм! Вот тебе и на! - сказал Древень, тускло взглянув на него.
-
Гном, да еще с топором! Ну, не знаю, не знаю!
Кгм!
Эльфам,
я
говорю,
мы
всегда рады, но это уж слишком, а? Н-да, подобрал себе дружка!
- Друзей не выбираешь, - возразил Леголас. -
Одно
скажу:
покуда
жив
Гимли, я без него в Фангорн - ни ногой. А топор у
него
не
на
деревья,
о
владыка бескрайнего леса! Он им оркам головы рубит. В
одном
последнем
бою
четыре с лишним десятка завалил.
- Кхум! Дела, дела! - сказал Древень. - Ну, это,
само
собой,
приятно
слышать. Ладно,
пусть
будет
как
будет:
торопиться
нам
некуда.
А
вот
расставаться пора. Вечереет, а Гэндальф сказал,
что
вам
надо
выехать
до
ночи: повелитель Ристании торопится в свой золотой чертог.
- Да-да, ехать надо немедля, - сказал Гэндальф. - И твоих
привратников
я с собой заберу. Ты и без них прекрасно обойдешься.
- Обойтись-то обойдусь, - сказал Древень, - но отпускать их
жалко.
Мы
так с ними быстро, прямо сказать, второпях подружились,
что
мне
и
самому
удивительно - видно, в детство впадаю. Но ежели порассудить,
то,
может,
и
дивиться нечему: сколько уж веков не видел я ничего нового под солнцем и под
луною, а тут на тебе. Нет, кто-кто, а они у меня в
памяти
останутся,
и
в
перечень я их поместил, велю онтам переучивать:
Онты-опекуны явились к древесным отарам
- Исполины собой, земнородные водохлебы;
И хоббиты-хохотуны, лакомки-объедалы, ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004