завороженные
слушатели
оцепенели
в
безмолвии.
Волшебный
голос
все
переменил.
Они
услышали, как милостивый монарх журит за
просчеты
своего
горячо
любимого
наместника. Они тут были
лишними:
как
нашалившие
и
невоспитанные
дети,
подслушивали они речи
старших,
для
них
загадочные,
однако
решающие
их
судьбу. Да, не чета им эти двое - мудрецы, властители, маги. Конечно же, они
поладят между собой. Сейчас Гэндальф войдет в башню и там, в высоких
покоях
Ортханка, два
седовласых
чародея
поведут
беседу
о
делах,
непостижимых
простому уму. А они останутся у запертых дверей ждать наказания и дальнейших
повелений. Теоден и тот невольно, как бы нехотя подумал: "Да, он
предаст
и
покинет нас - мы пропали".
Но Гэндальф засмеялся, и наваждение рассеялось как дым.
- Ах, Саруман, Саруман! - смеясь, выговорил
он.
-
Нет,
Саруман,
ты
упустил свой жребий. Быть бы тебе придворным шутом,
передразнивать
царских
советников - и глядишь, имел бы ты под старость лет
верный
кусок
хлеба
и
колпак с бубенцами. Ну и ну! - показал он головой,
отсмеявшись.
-
Поймем,
говоришь, один другого? Боюсь, меня ты не поймешь,
а
я
тебя
и
так
вижу
насквозь. И дела твои, и доводы памятны мне
как
нельзя
лучше.
Тюремщиком
Мордора ты был прошлый раз, и не твоя вина, что я избег Барад-Дура. Нет
уж,
коли гость сбежал через крышу, обратно в дом его через
дверь
не
заманишь.
Так что не жди, не поднимусь. Слушай-ка, Саруман, в оба уха, я повторять
не
буду. Может, надумаешь спуститься? Как видишь,
твой
несокрушимый
Изенгард
лежит в руинах. Не зря ли ты уповаешь и на другие твердыни? Не напрасно ли к
ним прикован твой взор? Оглянись и рассуди, Саруман! Словом, не надумаешь ли
спуститься?
Тень пробежала по лицу Сарумана; он мертвенно побледнел.
Сквозь
маску
его угадывалось мучительное сомнение: постыдно было
оставаться
взаперти
и
страшно покинуть убежище. Он явственно колебался, и все затаили дыхание.
Но
холодно скрежетнул его новый голос: гордыня и злоба взяли свое.
- Не надумаю ли спуститься? - с издевкой промолвил
он.
-
И
отдаться
безоружным на милость разбойников и грабителей, чтобы лучше их слышать?
Мне
и отсюда вас хорошо слышно. Не одурачишь ты меня, Гэндальф. Ты думаешь, я не
знаю, где укрыты от глаз подвластные тебе злобные лешие?
- Предателю всюду чудится ловушка, - устало отвечал Гэндальф. -
Но
ты
зря боишься за свою шкуру. Если бы ты и вправду меня понял, то
понимал
бы,
что останешься цел и невредим.
Напротив,
я-то
и
могу
тебя
защитить.
И
оставляю за тобой
решающий
выбор.
Покинь
Ортханк
своею
волей
-
и
ты
свободен.
- Чудеса, да и только! - осклабился Саруман. - Вот он, Гэндальф Серый -
и снисходителен, и милостив. Еще бы, ведь без меня в Ортханке тебе, конечно,
будет куда уютней и просторней. Вот только зачем
бы
мне
его
покидать?
А
"свободен" - это у тебя что значит? Связан по рукам и ногам?
- Тебе, наверно, из окон видно, зачем
покидать
Ортханк,
-
отозвался
Гэндальф. - Вдобавок сам подумай: твои орды перебиты и рассеяны, соседям
ты
стал врагом, своего теперешнего хозяина обманул
или
пытался
обмануть,
и,
когда его взор сюда обратится, это будет испепеляющий взор. А "свободен" - у
меня значит ничем не связан: ни узами, ни клятвой, ни зароком. Ступай,
куда
знаешь, даже... даже, если угодно, в Мордор. С одним условием: ты отдашь мне
ключ от Ортханка и свой жезл. После ты их получишь обратно, если
заслужишь;
они берутся в залог.
Лицо Сарумана посерело, перекосилось, и рдяным огнем
полыхнули
глаза.
Он дико, напоказ расхохотался.
- После! - вскрикнул он, срываясь на вопль. - Еще бы,
конечно,
после!
После того, как ты добудешь ключи от Барад-Дура, так, что ли? Добудешь
семь
царских корон, завладеешь всеми пятью жезлами и достанешь головой до
небес?
Как бы не так! Немного ж тебе
надо,
и
уж
без
моей
скромной
помощи
ты
обойдешься. Я лучше займусь другими делами. А пока что, ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004