Д.Р.Р. ТОЛКИЕН | ||||||
Ссылки | ||||||
Об авторе | Что нового | (Бес)толковый словарь | Разное | |||
Здесь размещены электронные варианты книг (в основном худ.лит.) | ||||||
Д.Р.Р. ТОЛКИЕНВластелин Колец. Две крепости |
не верили: Саруман говорил им, что свирепые ристанийцы сжигают пленников живьем. Подле Горнбурга посреди поля насыпали два кургана: под одним схоронили вестфольдцев, под другим - ополченцев Эдораса. У самой стены был погребен главный телохранитель Теодена Гайма - он пал, защищая ворота. Трупы орков свалили поодаль, возле опушки новоявленного леса. И многие тревожились, ибо неведомо было, что делать с огромными грудами мертвечины: закапывать - хлопотно, да и некогда, сжечь - недостанет хворосту, а рубить диковинные деревья никто бы не отважился, если б Гэндальф и не запретил строго-настрого даже близко к ним подходить. - И не возитесь с трупьем, - велел он. - К завтрашнему утру, я думаю, все уладится. Еще далеко не закончено было погребение, когда конунг со свитой изготовились к отъезду. И Теоден оплакал своего верного стража Гайму и первым бросил горсть земли в его могилу. - Великое горе причинил Саруман мне и всему нашему краю, - молвил он. - Когда мы с ним встретимся, я ему это попомню. Солнце клонилось к западному всхолмью излога. Теодена и Гэндальфа провожали до Гати - ополченцы и вестфольдцы, стар и млад, женщины и дети, высыпавшие из пещер. Звонко разливалась победная песнь - и вдруг смолкла, ибо угрюмые деревья внушали страх ристанийцам. На опушке кони стали: им, как и их всадникам, не хотелось углубляться в лес. Недвижные, серые, зловещие деревья стояли в туманной дымке, их простертые ветки растопырились, точно лапы, готовые схватить и впиться, извилистыми щупальцами застыли корни, а под ними зияли черные провалы. Но Гэндальф тронулся вперед, и за ним последовали остальные, въезжая один за другим под своды корявых ветвей, осенявших дорогу из Горнбурга, а она оказалась свободна, рядом с ней текла Ущелица, и золотистым сиянием лучились небеса. А древесные стволы по обе стороны уже окутывали сумерки, и из густеющей мглы доносились скрипы, треск и кряхтение, дальние вскрики и сердитая безголосая молвь. Ни орков, ни лесных зверей не было. Леголас и Гимли ехали на одной лошади и держались поближе к Гэндальфу, а то Гимли сильно побаивался леса. - Душно как, правда? - сказал Леголас Гэндальфу. - Нас обступает безысходный гнев. Слышишь, воздух трепещет? - Слышу, - отозвался Гэндальф. - А что сталось с несчастными орками? - спросил Леголас. - Этого, я думаю, никто никогда не узнает, - отвечал Гэндальф. Какое-то время они ехали молча, и Леголас все поглядывал по сторонам: если б не Гимли, он бы охотно остановился и послушал лесные голоса. - Ничего не скажешь, чудные деревья, - заметил он, - а уж я ли их не навидался на своем веку! Сколько дубов знал от желудя до кучи трухи! А что, никак нельзя немного задержаться? Я походил бы по лесу, вслушался бы в их разговор, может, и понял бы, о чем речь. - Нет-нет! - поспешно возразил Гимли. - Оставь их в покое! Я и так понимаю, о чем речь: им ненавистны все двуногие, вот они и переговариваются, как нас ловчее ловить и давить. - Нет, не все двуногие им ненавистны, это ты выдумываешь, - сказал Леголас. - Ненавидят они орков, а до эльфов и людей им дела нет, они и не знают, кто мы такие. Откуда же? Они нездешние, они родились и выросли в лесной глуши, в тенистых ложбинах Фангорна. Так-то, друг мой Гимли, фангорнские это деревья. - Ну да, из самого, стало быть, гиблого леса в Средиземье, - ..далее
Последние изменения на странице произошли 29-07-2004