вдали
тоскливо подвывали волки. Ночью онты остановили наводнение и пустили Изен по
старому руслу. Тем все покамест и кончилось.
И вода стала опадать. Небось
там
в
пещерах
есть
нижние
подвальные
ярусы. Вот уж не завидую Саруману: из любого окна, смотри не смотри,
ничего
путного не увидишь, одна грязь да гадость. Мы тоже взгрустнули -
кругом
ни
души, ни тебе онта, и новостей никаких. Так мы и
проторчали
всю
ночь
над
аркою без сна, в
холоде
и
сырости.
Казалось,
вот-вот
что-нибудь
такое
приключится: Саруман-то в башне сидит! Ночью и впрямь
поднялся
шум,
будто
ветер свищет в долине. Вроде бы онты и те
гворны,
что
уходили,
вернулись
назад, но куда они подевались, даже не спрашивайте - не
знаю,
и
все
тут.
Промозглым туманным утром спустились мы вниз,
огляделись,
а
кругом
опять
никогошеньки. Ну вот, пожалуй, и нечего больше рассказывать. После всей этой
катавасии нынче тише тихого. А раз Гэндальф приехал,
он
и
вообще
порядок
наведет. Эх, соснуть бы сейчас!
Помолчали. Гимли выколотил и заново набил трубку.
- Мне вот что еще интересно, - сказал он, запалив трут и затянувшись, -
про Гнилоуста. Ты сказал Теодену, что он в башне с Саруманом.
Как
он
туда
попал?
- Забыл рассказать, - спохватился Пин.
-
Нынче
утром
он
пожаловал.
Только это мы разожгли очаг, немного позавтракали - глядь,
ан
Древень
тут
как тут. Слышим: гудит, топочет и нас кличет.
"А, - говорит, - вот и вы, ребятки, ну как, не скучаете? А у
меня
для
вас, - говорит, - новости. Гворны возвратились. Там, в Ристании, все
хорошо
и даже очень не худо! - смеется и хлопает лапищами по ляжкам. - Покончено, -
говорит, - с изенгардскими орками-древорубами. К
нам
сюда
с
юга
едут
и
скоренько будут здесь - кое с кем вы, пожалуй, не прочь будете свидеться!"
Только он это сказал, как раздался цокот копыт. Мы кинулись к
воротам,
я глаза растопырил, жду Гэндальфа с Бродяжником во главе победного воинства,
но не тут-то было! Из тумана
выехал
всадник
на
заморенном
коне
и
виду
довольно-таки неприглядного. А за ним - никого. Выехал он из тумана, увидел,
что здесь
творится,
разинул
рот
и
аж
позеленел
от
изумления.
Совсем
растерялся, сперва даже нас не заметал. А когда заметил, вскрикнул и вздыбил
коня, но Древень шагнул раз-другой, протянул свою длинную руку и
вынул
его
из седла. Конь метнулся и умчался, а его Древень отпустил, и он
сразу
хлоп
на брюхо. Ползает и говорит: "Я, - говорит, - Грима,
приближенный
советник
конунга, меня, - говорит, - Теоден послал к Саруману с неотложными
вестями.
Все, - говорит, - испугались ехать, кругом
ведь
гады-орки
рыщут,
я
один
вызвался. Ужас, - говорит, - что претерпел, до смерти устал, сутки
голодаю.
За мной, - говорит, - волки гнались, я, - говорит, - к северу крюка дал".
Я примечаю, как он косится на Древня, и думаю: "Все
врет".
А
Древень
посмотрел на него медленно-медленно - тот чуть в землю
не
вдавился.
Потом
Древень говорит: "Кха, кхм, а я тебя давно поджидаю, сударь ты мой Гнилоуст.
- Тот совсем съежился и ждет, что дальше будет, а Древень-то: - Гэндальф уже
побывал здесь, я все про тебя знаю и знаю даже, куда тебя
девать.
Гэндальф
сказал, чтоб все крысы были
в
одной
крысоловке.
Давай
поспешай.
Хозяин
Изенгарда теперь я, а Саруман сидит у себя в башне. Ступай
к
нему,
раз
у
тебя такие неотложные вести".
"Пропусти меня, пропусти! - воскликнул Гнилоуст. - Я дорогу знаю".
"Раньше ты ее знал, это конечно, - сказал
Древень.
-
Но
теперь
там
трудновато пройти. Впрочем, ступай посмотри!"
Гнилоуст поплелся под арку, мы шли за ним следом. Миновал
он
туннель,
огляделся, увидел загаженную
грязную
топь
между
стенами
и
Ортханком
и
попятился.
"Отпустите меня! - заныл он. - Отпустите! Вести мои запоздали!"
"Что правда, то правда, - сказал Древень. - Но тебе предстоит выбирать:
либо полезай в воду, либо оставайся со мной,
подождем
Гэндальфа
и
твоего
государя. Что тебе больше нравится?"
Тот как услышал
о ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004