знак
приблизиться,
и
они
выехали из тумана. Бледный
послеполуденный
солнечный
свет
озарил
ворота
Изенгарда.
А ворот не было; ворота, сорванные с петель
и
покореженные,
валялись
поодаль, среди руин,
обломков
и
бескрайней
свалки
щебня.
Входная
арка
уцелела, но за ней тянулась расселина - туннель, лишенный кровли.
По
обеим
его сторонам стены были проломлены, сторожевые башни сшиблены и
стоптаны
в
прах. Если бы океан во всей своей ярости обрушился на горную крепь - и то бы
он столько не наворотил.
А в кольце полуразваленных скал дымилась
и
пузырилась
залитая
водой
огромная каменная чаша, испуская пары, колыхалось месиво
балок
и
брусьев,
сундуков и ларей
и
всяческой
прочей
утвари.
Искривленные,
покосившиеся
столбы торчали над паводком; все дороги были затоплены,
а
каменный
остров
посредине окутан облаком пара. Но по-прежнему темной,
незыблемой
твердыней
возвышалась башня Ортханка, и мутные воды плескались у ее подножия.
Конунг и его конники глядели и поражались: владычество
Сарумана
было,
очевидно, ниспровергнуто, но кем и как? Снова посмотрели
они
на
арку,
на
вывернутые ворота и рядом с ними, на груде
обломков,
вдруг
заметили
двух
малышей в сером,
почти
неразличимых
средь
камней.
Подле
них
стояли
и
валялись бутылки, чашки и плошки; похоже, они только-только плотно
откушали
и теперь отдыхали от трудов
праведных.
Один,
видимо,
вздремнул,
другой,
скрестив ноги и закинув руки за голову, выпускал изо рта облачка
и
колечки
синеватого дымка.
Теоден, Эомер и прочие ристанийцы обомлели от
изумления:
такое
ни
в
одном сне не привидится, тем более посреди сокрушенного Изенгарда. Но прежде
чем конунг нашел
слова,
малыш-дымоиспускатель
заметил,
в
свою
очередь,
всадников, вынырнувших из тумана, и вскочил на ноги. Ни дать ни взять юноша,
только в половину человеческого роста, он стоял
с
непокрытой
головой,
на
которой курчавилась копна каштановых волос,
а
облачен
был
в
замызганный
плащ, вроде Гэндальфа и
его
сотоварищей,
когда
те
заявились
в
Эдорас.
Положив руку на грудь, он низко поклонился. Потом, словно не замечая мага
и
его спутников, обратился к Эомеру и конунгу:
- Добро пожаловать в Изенгард, милостивые государи! - промолвил
он.
-
Мы тут исполняем должность привратников.
Меня
лично
зовут
Мериадок,
сын
Сарадока, а мой товарищ по оружию, которого - увы! -
одолела
усталость,
-
тут он отвесил товарищу по оружию хорошего пинка, -
зовется
Перегрин,
сын
Паладина, из рода преславного Крола. Обиталище наше далеко на севере. Хозяин
крепости Саруман - он у себя, но затворился, видите ли, с неким
Гнилоустом,
иначе бы, разумеется, сам приветствовал столь почетных гостей.
- Да уж, конечно, приветствовал бы! - расхохотался Гэндальф. - Так это,
значит, Саруман поставил тебя стеречь выломанные ворота и принимать
гостей,
если будет тебе под силу оторваться от бутылки и оставить тарелку?
- Нет, ваша милость, он
не
изволил
на
этот
счет
распорядиться,
-
ответствовал Мерри. - Слишком он был занят, извините К воротам нас приставил
некий
Древень,
теперешний
управляющий
Изенгарда.
Он-то
и
повелел
мне
приветствовать властелина Ристании в подобающих
выражениях
Надеюсь,
я
не
оплошал7
- А на друзей, значит, плевать, на Леголаса и
на
меня!
-
воскликнул
Гимли, которого так и распирало - Ах вы,
мерзавцы,
ах
вы,
шерстопятые
и ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004