стрелявшие
на
скаку.
Они
подъезжали
поближе и одного за другим подстреливали отстающих, потом галопом отъезжали,
и ответные стрелы орков, не смевших остановиться,
ложились
под
копыта
их
коней. Раз за разом подъезжали они, и
наконец
их
меткие
стрелы
настигли
изенгардцев. Один из них, пронзенный
насквозь,
рухнул
перед
самым
носом
Пина.
Подошла ночь, однако ристанийские всадники
битвы
не
начинали.
Орков
перебили видимо-невидимо, но осталось их все же сотни две с
лишком.
Уже
в
сумерках орки взбежали на холм, ближний
к
лесу,
до
опушки
было
саженей
триста, только дальше ходу не было:
круг
конников
сомкнулся.
Дюжины
две
орков не послушались Углука и решили прорваться, вернулись трое.
- Вот какие у нас
дела,
-
гадко
рассмеялся
Грышнак.
-
В
хорошую
переделку угодили! Ну ничего, великий Углук нас, как всегда, вызволит.
-
Недомерков
наземь!
-
скомандовал
Углук,
как
бы
не
расслышав
грышнакской подначки. - Ты, Лугдуш, возьми
еще
двоих
и
неси
охрану.
Не
убивать, пока бледнокожие, суки, не прорвутся. Понятно, нет? Покуда я живой,
они тоже пусть поживут. Только чтоб не пискнули, и не вздумай упустить. Ноги
им свяжи!
Последний приказ выполнили злобно и старательно. Однако же Пин
впервые
оказался рядом с Мерри. Орки галдели и ссорились, орали и клацали оружием, а
хоббиты тем временем ухитрились перемолвиться словечком.
- Голова у меня совсем не варит, - сказал Мерри. - Укатали, сил
больше
никаких нет. Если даже окажусь на свободе, далеко не уползу.
- А путлибы-то! - шепнул Пин. - Путлибы! Слушай, у меня
есть.
У
тебя
ведь тоже? Они же не обыскивали, мечи забрали, и все.
- Да были вроде у меня в кармане, -
отозвался
Мерри,
-
раскрошились
только, наверно. Какая разница, я же ртом в карман не залезу!
- Ртом лезть и не надо. У меня... - Но тут ему с размаху пнули в ребра:
галдеж прекратился, и охранники снова были начеку.
Ночь стояла тихая и холодная. Вокруг холма, на котором сгрудились орки,
вспыхнули сторожевые костры, рассеивая
золотисто-красные
отблески.
Костры
были неподалеку, но всадники возле костров не показывались,
и
много
стрел
было растрачено впустую, пока Углук не велел отставить стрельбу.
А всадники вовсе исчезли. Потом уж, когда луна как бы нехотя взошла
из
туманного сумрака, они порой мелькали в огневых просветах
-
несли,
должно
быть, неусыпный дозор.
- Солнца, падлы, дожидаются! - процедил один из
охранников.
-
А
мы,
может, не будем дожидаться, рванем, слушай, а? Углук-то о чем думает, где
у
него башка?
- Башка у меня где, говоришь? - рыкнул Углук, вынырнув из темноты. - Я,
значит, ни о чем не думаю? Гады вы
все-таки!
Не
лучше
тех
желтопузых
с
севера или горилл из Лугбурза. Какие из них бойцы -
завизжат
и
наутек,
а
вонючих коневодов тринадцать на дюжину, не управимся мы с ними, тем более на
ровном месте. Одно только умеют эти желтопузые вшивари: видят в темноте, что
твои совы, но тут и это без пользы. Белокожие, слышно, тоже
мастера
глазом
темень буровить, да у них еще кони! Говорят, на пару с конем
они
и
ночной
ветерок углядят. Но кое-чего они покамест не учуяли: Маухур и с ним отборные
ребята идут на подмогу лесом, вот-вот подоспеют.
Изенгардцев
Углуку
вроде
бы
удалось
приободрить;
прочие
орки
по-прежнему роптали и злобились. Выставили дозорных, но
те
большей
частью
улеглись наземь, стосковавшись по спасительной темноте. А темно стало - хоть
глаз выколи: на луну наползла с
запада
черная
туча,
и
собственные
ноги
исчезли из виду. Тьма сгущалась между
кострами.
Но
отдыхать
до
рассвета
оркам не дали, от восточного склона
донесся
гвалт,
и,
верно,
неспроста.
Действительно, конники беззвучно подъехали, спешились, ползком пробрались
в
лагерь, перебили с десяток
орков
и
растворились
в ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004