небыль,
столетья,
минувшие со времен Отрока Эорла до старца Теодена, в их памяти короче дня, и
летопись ваших деяний - как пляска солнечных зайчиков.
- Онты! - вымолвил конунг после долгого молчания. - Да, среди сказочных
теней понятнее нынешние чудеса, а время нынче небывалое.
Век
за
веком
мы
холили коней и распахивали поля, строили дома, ковали мечи и косы,
выезжали
в дальние походы и помогали
гондорцам
воевать
-
и
называли
это
жизнью
людской, и думали, будто мир вертится вокруг нас. И знать не желали
никаких
чужаков за нашими рубежами. Старинные песни и
сказания
мы
забывали,
одни
обрывки их случайно достигали детских
ушей.
И
вот
свершилось
-
древние
небылицы ожили и, откуда ни возьмись, явились средь бела дня.
- Вот и радуйся, конунг Теоден, - сказал Гэндальф. - Стало быть,
нынче
злая беда грозит не только недолговечному роду людскому, но
и
жизни
иной,
которая мнилась вам небылицей. Есть у вас союзники
и
соратники,
неведомые
вам самим.
- Не знаю, радоваться мне или печалиться, -
возразил
Теоден.
-
Ведь
даже если мы победим,
все
равно
много
дивного
и
прекрасного
исчезнет,
наверное, из жизни Средиземья.
- Исчезнет, - подтвердил
Гэндальф.
-
Лиходейство
Саурона
с
корнем
выкорчевать не удастся, и след
его
неизгладим.
Но
такая
уж
выпала
нам
участь. Поехали дальше, навстречу судьбе!
Обросший лесом излог остался позади, свернули налево, к бродам. Леголас
скакал последним, то и дело озираясь. Солнце уже закатилось, но, отъехав
от
горных подножий, они взглянули
на
запад
и
увидели
за
Вратами
Ристании
багряное небо и
пылающие
облака.
Стаи
черных
птиц
носились
кругами
и
разлетались врассыпную у них над головой, с жалобным криком
возвращаясь
на
свои скалистые кручи.
- Вдоволь поживы стервятникам на бранном поле, - сказал Эомер.
Они шли на рысях по темнеющей равнине. Медленно выплыла чуть
урезанная
луна, и в ее серебристом свете степь колыхала
неровные
серые
волны.
Часа
через четыре подъехали к переправе; под откосом виднелись длинные
отмели
и
высокие травянистые насыпи. С порывом ветра донесся волчий вой,
и
горестно
припомнили ристанийцы, сколько доблестных воинов полегло в этих местах.
Прорезая насыпи, дорога витками спускалась к воде и поднималась в
гору
на том берегу. Три узкие тропы из тесаных каменьев
и
конские
броды
между
ними вели через голый островок посредине реки. Конники смотрели на переправу
и дивились: обычно там меж валунов клубилась и клокотала река, а сейчас было
тихо. Безводное русло обнажило галечники и серые песчаные залежи.
- Унылые
места,
их
и
не
узнать!
-
проговорил
Эомер.
-
Саруман
изуродовал все что смог: неужели же запрудил и загадил источники Изена?
- Похоже на то, - сказал Гэндальф.
- Надо ли нам, - молвил Теоден, - непременно
ехать
этим
путем,
мимо
наших мертвецов, истерзанных и изглоданных?
- Надо, - сказал Гэндальф. - Надо нам ехать этим
путем.
Скорбь
твоя,
конунг, понятна; ты, однако, увидишь, что волки с
окрестных
гор
до
наших
мертвецов не добрались. Они обжираются трупами своих приятелей-орков:
такая
у них дружба, не на жизнь, а на смерть. Вперед!
Они спустились к реке, и волчий вой притих, а волки попятились: страшен
был
им
вид
Гэндальфа,
грозно-белого
в
лунном
свете,
и
его
гордого
серебряного коня Светозара. Конники перешли на островок, а
мерцающие
глаза
тускло и хищно следили за ними с высокого берега.
- Взгляни! - указал Гэндальф. - Друзья твои не дремали.
И они
увидели
посреди
островка
свеженасыпанный
курган,
обложенный
каменьями и утыканный копьями.
- Здесь покоятся все мустангримцы, павшие окрест, - сказал Гэндальф.
- Мир их праху! - отозвался Эомер. - Ржа и гниль источат их
копья,
но ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004