согнувшись
чуть
не
вдвое,
потом
присел на корточки, снова вслушался - и
выпрямился:
настал
миг
рискнуть
и
прорваться. Но вдруг перед ним возник
темный конный силуэт. Конь заржал и вздыбился. Всадник что-то прокричал.
Грышнак бросился наземь плашмя, подминая под себя хоббитов,
и
обнажил
ятаган. Он, конечно же, решил на всякий случай убить пленников,
но
решение
это было роковое. Ятаган брякнул и блеснул в свете дальнего костра слева. Из
мрака свистнула стрела: то ли пущена она была очень метко, то ли
судьба
ее
подправила,
но
стрела
пронзила
его
правую
руку.
Он
уронил
ятаган
и
вскрикнул. Топотнули копыта, и едва Грышнак вскинулся
и
побежал,
как
его
насквозь прободало копье. Он дико взвыл и тяжело рухнул, испуская дух.
Хоббиты лежали ничком, как их бросил Грышнак. Другой конник подъехал на
помощь товарищу. То ли конь его видел по-особому, то ли особое было
у
него
чутье, только он перепрыгнул хоббитов, а
седок
не
заметил
их,
прикрытых
эльфийскими плащами, прижавшихся к земле, испуганных до полусмерти.
Наконец Мерри шевельнулся и тихо прошептал:
- Ну ладно, это вышло, а теперь же что?
Ответа ждать не пришлось. Орки услышали предсмертные вопли Грышнака. На
холме раздались еще и не такие вопли: обнаружилось, что хоббиты
исчезли,
и
Углук, должно быть, оттяпал виновным одну-другую башку. Ответные крики орков
вдруг послышались справа, за сторожевыми кострами, со стороны
леса
и
гор.
Явился, верно, долгожданный Маухур и с ходу кинулся
на
конников.
Пронесся
топот коней. Ристанийцы
стянули
кольцо
вокруг
холма,
подставившись
под
стрелы орков, лишь бы никто из них не ушел; кое-кого отрядили разобраться
с
новоприбывшими. Мерри и Пин оказались за пределами
битвы:
путь
к
бегству
никто им не преграждал.
- Ишь ты, - сказал Мерри, - будь у нас руки и
ноги
свободны,
мы
бы,
пожалуй что, и спаслись. Но я до узлов не дотянусь, их не перегрызу.
- Была нужда их грызть, - возразил Пин. - Зачем бы это? Я же тебе начал
говорить: руки-то у меня свободны. Связаны так, для виду. Ты не болтай
зря,
а поешь-ка вот путлибов.
Он высвободил кисти и залез в карман.
Путлибы
раскрошились,
конечно,
однако никуда не делись, обернутые листами. Хоббиты съели по две, если не по
три раскрошенные галеты. Вкус их был давний и вызвал в памяти милые
светлые
лица, веселый смех и вкусную полузабытую еду. Они сидели и вкушали, медленно
и задумчиво, не обращая внимания
на
крики
и
лязги
битвы,
происходившей
рядом. Первым опомнился от забытья Пин.
- Бежать надо, - сказал он. - Погоди-ка!
Ятаган Грышнака лежал рядом, но он был тяжелый
и
неудобный;
пришлось
проползти к трупу гоблина, нащупать и
вытащить
длинный
острый
нож.
Этим
ножом он мигом разрезал все их путы.
- Поехали! - сказал он. - Вот малость разогреемся, тогда уж можно и
на
ноги, а дальше
своим
ходом.
Только
знаешь,
для
начала
лучше
все-таки
ползком.
И они поползли. Земля была сырая и мягкая, ползти
было
легко,
только
ползлось медленно. Они сильно приняли в
сторону
от
сторожевого
костра
и
продвигались совсем потихонечку, пока не добрались до речного берега: внизу,
под кручей, клокотала вода. Хоббиты обернулись.
Шум битвы
стих.
Наверно,
Маухура
с
его
"ребятами"
искрошили
или
прогнали. Конники возобновили свою безмолвную зловещую
стражу.
Недолго
им
оставалось нести ее.
Ночь
уходила.
На
востоке, по-прежнему
безоблачном,
побледнели небеса.
- Надо нам куда-нибудь спрятаться, - сказал Пин,
-
а
то
ведь,
чего
доброго, заметят. Или стопчут нас конники, а потом увидят, что мы не орки, -
утешительно, конечно... - Он встал и потопал ногой. - Ну и
веревки,
жестче
проволоки, но у меня ноги понемногу оживают. Поковыляем,
что
ли?
Ты
как,
Мерри?
Мерри поднялся на ноги.
- Да, - сказал он, - пожалуй, попробуем. Ай да путлибы - не то что
это
оркское снадобье. Из чего, интересно, они его делают? Хотя
вообще-то
лучше ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004