Гондора,
ни
остервенелым,
затравленным огромным оркам не удавалось
даже
задеть
ее
возлюбленную
ею
самой плоть. Дрожь сотрясла ее. Снова вскинувши брюхо, спасаясь от боли, она
далеко отпрыгнула на задергавшихся членистых ногах.
Сэм упал на колени у головы Фродо в полуобмороке от вонищи, по-прежнему
сжимая меч в обеих руках. Сквозь туман перед глазами он смутно различал лицо
Фродо и силился овладеть собой, не поддаваться дурноте. Медленно
поднял
он
голову и увидел ее за несколько шагов. Многоглазый пучок страшно смотрел
на
него; другой потух и подтекал зеленоватой жижей;
с
клюва
свисала
струйка
отравленной слюны.
Она
раскорячилась,
припав
брюхом
к
земле,
ноги
ее
вздрагивали, напрягаясь перед прыжком - сшибить с ног и ужалить насмерть, не
просто отравить, одурманить и уволочь, а убить и растерзать
А Сэм стоял на четвереньках, видел свою смерть в ее взгляде -
и
вдруг
словно услышал голос издалека и
нашарил
левой
рукой
на
груди
холодный,
твердый и надежный в этом призрачно-зыбком мире подарок Галадриэли.
- Галадриэль! - тихо проговорил он, и зазвенели дальние
голоса
эльфов
под звездным пологом в
лесу
любимой
Хоббитании,
зазвучали
их
слышанные
сквозь сон песни и нежная музыка в Каминном зале дворца Элронда.
Гилтониэль А Элберет!
И ожил голос в его пересохшей гортани, и он
воскликнул
на
незнакомом
ему языке:
А Элберет Гилтониэль
о менель палан-дириэль,
ле наллон си дингурутос!
Атиро нин, Фануилос!
И поднялся на ноги хоббит Сэммиум, сын Хэмбриджа.
- Иди-ка сюда, мразь! - крикнул он. - Ты ранила моего хозяина,
гадина,
и тебе несдобровать. Мы пойдем дальше, но сперва разделаемся с тобой! Иди-ка
сюда, а то тебе еще мало!
И, словно зажженный
его
неукротимым
духом,
светильник
в
его
руке
запламенел
как
светоч,
засиял
как
светило,
пронизывая
мутную
тьму
ослепительно ясными лучами. Невиданный огонь с поднебесья опалил
Шелоб
как
молния; лучи жгли раненый глаз нестерпимой
болью;
другой,
показалось
ей,
ослеп. Она шлепнулась на спину, беспомощно суча длинными коленчатыми ногами,
заслоняясь от жгучего, терзающего света, потом отвернула изувеченную голову,
перекатилась и поползла на брюхе,
подтягивая
ноги,
цепляясь
клешнями
за
камни, к черной дыре, к спасительному логову.
Сэм наступал; он шатался как пьяный, но шел на
нее.
Она
заторопилась
прочь, мерзко, трусливо дрожа и
колыхаясь,
обгаживая
камни
желто-зеленой
слизью, и втиснулась в проход,
а
Сэм
успел
еще
рубануть
по
ее
ногам,
вползавшим за нею. И упал без памяти.
Шелоб удалилась; а что было с нею дальше, долго ли безвылазно пролежала
она в своей берлоге,
зализывая
и
залечивая
раны
спасительной
темнотой,
отращивая пучковатые глаза, когда озлобленный, смертоносный голод выгнал
ее
из Логова и где она снова раскинула свои тенета в Изгарных горах -
об
этом
наша хроника умалчивает.
Сэм остался один. В
густеющих
черных
сумерках
проклятой
страны
он
очнулся и устало пополз назад, к хозяину.
- Хозяин, дорогой хозяин, - проговорил он, но Фродо не отзывался. Когда
он летел со всех ног
без
оглядки,
радуясь
освобождению,
Шелоб
огромным
прыжком подскочила сзади и вонзила жало ему в шею. Теперь он лежал
бледный,
бесчувственный, неподвижный.
- Хозяин, дорогой хозяин! - снова позвал Сэм и долго-долго тщетно
ждал
ответа.
Он быстро, ловко и бережно разрезал путы и приложил ухо к груди,
потом
ко рту Фродо, но сердце его не
билось,
губы
отвердели.
Он
растирал
ему
охладелые руки и ноги, трогал ледяной лоб.
- Фродо, господин Фродо, сударь!
-
звал
он.
-
Не
оставляйте
меня
одного! Это ваш Сэм, откликнитесь! Не надо, не уходите без меня! Проснитесь,
сударь! Господин Фродо, милый, дорогой, проснитесь! Проснитесь, пожалуйста!
Потом его охватил гнев, и он бегал вокруг тела хозяина, пронзая воздух,
рубя камни, выкрикивая проклятья. Потом склонился над Фродо и долго
смотрел
на его
бледный ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004