- Радостно будет мне возвратиться под златоверхий  кров  моих  предков,
пусть и ненадолго, - сказал Теоден.
     Распростившись с  островком  и  скорбным  курганом,  пересекли  реку  и
взъехали на высокий берег. Едва они отдалились, волки снова злобно завыли.
     Еще в седой древности была проложена дорога от Изенгарда  к  переправе.
Она шла подле реки, сворачивая на восток, потом на север и наконец,  оставив
реку в стороне, вела прямиком к изенгардским  воротам  на  западной  окраине
долины, миль за шестнадцать от ее устья.
     Ехали они не дорогой, а рядом с нею, по целине, густо  заросшей  свежей
травой. Ехали быстрее, чем прежде, и к полуночи проскакала добрых  пять  лиг
Тут, у подножия Мглистых гор, и заночевали: конунг  не  на  шутку  утомился.
Длинные отроги  Нан-Курунира  простерлись  им  навстречу,  и  густая  темень
сокрыла долину; луна отошла к западу, спряталась за холмами.  Однако  же  из
долины,  затопленной  темнотой,  вздымался  огромный  столп  дымных   паров,
клубившихся  и  опадавших,  и  под  лучами  луны   черно-серебряные   клочья
расползались в звездном небе.
     - В чем тут дело, как думаешь, Гэндальф? - спросил Арагорн.  -  Похоже,
будто горит вся Колдовская логовина.
     - Нынче из этой логовины дым всегда клубами валит, - сказал Эомер. - Но
такого и я, пожалуй что,  не  видывал.  Дыма-то,  поглядите,  маловато,  все
сплошь пар. Это Саруман готовит  что-нибудь  новенькое.  Наверно,  вскипятил
воды Изена, оттого и русло сухое.
     - Может, и вскипятил, - согласился Гэндальф. - Завтра утром  узнаем,  в
чем дело с Изеном. А пока попробуйте все-таки отдохнуть.
     Заночевали неподалеку от бывшего русла Изена, пустого и  заглохшего.  И
спали,  кому  спалось.  Но  посреди  ночи  вскрикнули  сторожевые,   и   все
проснулись. Луна зашла. Блистали звезды, но темнее ночи вскрылась темнота  -
и пролилась по обе стороны реки, и уползала к северу.
     - Ни с места! - велел Гэндальф. - Оружие не трогать!  Погодите,  сейчас
минует!
     Их окутал сплошной туман; сверху мигала горсточка серых  звезд,  но  по
обе руки стеной выросла  темень.  Они  оказались  как  бы  в  узкой  лощине,
стиснутые раздвоенным шествием исполинских теней. Слышались голоса и шепоты,
стенания и тяжелый, протяжный вздох; и долгим трепетом ответствовала  земля.
Казалось, конца не будет их испуганному ожиданию, однако темнота растаяла, и
звуки стихли, замерли где-то в горах.
     А в южной стороне, близ Горнбурга, за полночь  раздался  громовой  гул,
точно ураган пронесся по долине, и содрогнулись  недра  земные.  Всех  объял
ужас - затворившись, ждали, что будет. Наутро вышли поглядеть  и  замерли  в
изумлении: не стало ни волшебного леса, ни кроваво-черной  груды  мертвецов.
Далеко в низине трава была вытоптана, будто  великаны-пастухи  прогнали  там
бесчисленные стада, а за милю от Гати образовалась огромная расселина и  над
ней - насыпь щебня.  Говорили,  что  там  схоронены  убитые  орки,  но  куда
подевались несметные толпы, бежавшие в лес, никто никогда не узнал: туда, на
этот холм, не ступала нога человеческая,  и  трава  на  нем  не  росла.  Его
прозвали Мертвецкая Запасть. И диковинных деревьев в Ущельном  излоге  более
не видели: как явились они ночью, так  и  ушли  к  себе  обратно,  в  темные
ложбины Фангорна. Страшной местью отомстили они оркам.
     После этого конунгу с дружинниками не спалось, а ночь тянулась тихая, и
только  под  утро  вдруг  обрела  голос  река.  Валуны  и  мели  захлестнуло
половодьем, потом вода схлынула. Изен струился и клокотал деловито, как ни в
чем не бывало.
     На рассвете они изготовились к походу. За бледно-серой дымкой  вставало
невидимое солнце. Отяжелела,  напитавшись  стылым  смрадом,  сырая  утренняя
мгла. Медленно ехали по широкой, ровной и гладкой дороге. Слева сквозь туман
виднелся длинный горный отрог - въезжали в Нан-Курунир, Колдовскую логовину,
открытую лишь  с  юга.  Когда-то  была  она  зеленой  и  пышной;  ее  орошал
полноводный Изен, вбирая ручьи, родники и  дождевые  горные  потоки,  и  вся
долина возделывалась, цвела и плодоносила.
     Но это было давно. У стен Изенгарда и нынче имелись пашни,  возделанные
Сарумановыми  рабами,  но  остальной  долиной  завладели  волчцы  и  терние.
Куманика  оплела  землю,  задушила  кустарник;  под  ее  густыми   порослями
гнездились робкие зверьки. Деревьев не было; среди гниющей травы там  и  сям
торчали обугленные, изрубленные пни - останки прежних рощ. Угрюмое безмолвие
нарушал лишь Изен, бурливший в каменистом русле. Плавали клочья дыма и клубы
пара, оседая в низинах. Конники помалкивали, и сомнение закрадывалось  в  их
сердца: зачем их сюда понесло и добром ли все это кончится? Через  несколько
миль дорога превратилась в мощеную улицу,  и  ни  травинки  не  росло  между
каменными плитами. По обе стороны  улицы  текла  вода  в  глубоких  канавах.
Громадный столб появился  из  мглы;  на  черном  постаменте  был  установлен
большой камень, высеченный и размалеванный наподобие  длинной  Белой  Длани.
Перст ее указывал  на  север.  Недалеко,  они  знали,  оставалось  до  ворот
Изенгарда, и чем ближе к ним, тем тяжелее было на сердце, а  впереди  стеной
стояла густая мгла.
     Многие тысячелетия в Колдовской логовине  высилась  у  горных  подножий
древняя крепость, которую люди называли  Изенгардом.  Ее  извергла  каменная
глубь, потом потрудились нуменорские умельцы, и  давным-давно  обитал  здесь
Саруман, строитель не из последних.
     Посмотрим же, каков был Изенгард во дни Сарумана, многими почитавшегося
за верховного и наимудрейшего  мага.  Громадное  каменное  кольцо  вросло  в
скалистые откосы, и лишь один был вход внутрь: большая арка с юга и под  ней
- туннель, прорубленный в скале,  с  обеих  сторон  закупоренный  массивными
чугунными воротами. Толстые стальные брусья  глубоко  впились  в  камень,  а
ворота были так подвешены на  огромных  петлях,  что  растворялись  легко  и
бесшумно, от слабого нажима. За этим гулким туннелем приезжий оказывался как
бы на дне чаши, от края до края которой была добрая лига. Некогда там  росли
меж аллей фруктовые рощи и журчали ручьи, стекавшие с гор  в  озерцо.  Но  к
концу владычества Сарумана зелени не осталось и в  помине.  Аллеи  замостили
черным  плитняком,  вдоль  них  вместо  деревьев  тянулись  ровными   рядами
мраморные, медные, железные столбы; их сковывали тяжкие цепи.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004