- Легче, легче, - заворчал Шаграт. -  Нечего  тут,  у  меня  приказ,  и
нарушать его никому не позволено -  наши  с  тобой  головы  первые  полетят.
Всякого пойманного нарушителя заточить в башню.  Раздеть  донага.  Составить
полную опись одежды, оружия и всего, что при нем найдено, - письма,  кольца,
любые безделушки, опись немедля переправить в Лугбурз, и только  в  Лугбурз.
Пленника под страхом смертной казни для всех и каждого пальцем не трогать  и
беречь пуще глаза, покамест Сам за ним не пришлет или не явится.  Инструкции
ясные, мое дело их выполнять от точки до точки.
     - А донага раздеть - это как? - спросил Горбаг. - Уж заодно-то,  может,
зубки повыдергать, ноготки, волосики, а?
     - Ни-ни, и не мечтай. В Лугбурз без никаких, целого и невредимого.
     - Ну, это дудки, - расхохотался Горбаг.  -  Чего  дохлятину-то  беречь?
Жмуриков у них, что ли, в Лугбурзе не хватает? Сварить бы  его  на  ужин,  и
дело с концом.
     - Болван! - рявкнул Шаграт. - Язык у тебя без костей,  а  ты  бы  лучше
послушал тех, кто смыслит побольше твоего. Смотри, вот сам попадешь на  ужин
к Шелоб. Дохлятина! Много ты понимаешь про ее милость! Если она  пеленает  -
значит, мясцо заготавливает, а дохлятины она не жрет и  тухлой  кровянки  не
пьет. Не мертвый он вовсе!
     Сэма шатнуло; он вцепился в камень. Ему показалось, будто черное Логово
переворачивается вверх дном. От потрясения он чуть  не  лишился  чувств,  но
превозмог дурноту, ясно услышав свой внутренний голос: "Дуралей ты, он же не
мертвый, и в сердце своем ты это знал. Голова твоя, Сэммиум, садовая, ты  ее
лучше в карман спрячь. Беда с тобой та, что  ты  потерял  надежду,  а  лучше
сказать, с самого начала ни на что не надеялся. Теперь-то  как  быть?"  Пока
никак, пока всем телом вжаться в холодный камень и слушать, слушать, слушать
гнусные голоса орков.
     - Эх ты, тютя! - сказал Шаграт. - У нее же разные яды на разные случаи.
Когда она охотится, то ужалит в шею, упакует мягонькое мясцо в кокон,  а  уж
потом лакомится помаленьку. Помнишь старину Уфтхака? Он вдруг запропал: день
его нет, два нет, на третий идем - а он висит в уголочке живехонек  и  пялит
зенки. Ну, мы и хохотали! Может, она его подвесила и забыла, но мы  его  так
висеть и оставили - охота была с нею связываться! Нет, этот вшиваречек через
часик-другой очухается. Ну, потошнит его, а  так  хоть  бы  что,  это  уж  в
Лугбурзе его на части разберут. Память у  него,  конечно,  малость  отшибет:
невдомек ему будет, где он да что такое с ним приключилось.
     - И чего дальше  будет!  -  захохотал  Горбаг.  -  Ладно,  это  мы  ему
порасскажем, раз больше ничего нельзя. В  лугбурзских  хоромах  он  вряд  ли
бывал, надо его подготовить, а то испугается с непривычки. А что, забава  не
хуже другой. Пошли!
     - А я тебе говорю, забавляться не будем, - пробурчал Шаграт. - Если  он
в уме повредится, то все мы, считай, мертвецы.
     - Ладно, ладно,  не  пукай!  Я  бы  на  твоем  месте  обложил  другого,
здоровяка, а пока чего даже и в Лугбурз не  докладывал  бы.  Там  ведь  косо
посмотрят на то, что ты изловил котенка и упустил кота.

     Голоса стихли, и шаги удалились. Сэм оправился от потрясения и пришел в
бешеную ярость.
     - Ну и сглупил же я! - кричал он. - Так я и знал! Теперь он  у  них,  у
гадов, у мерзавцев! Одно тебе надо было помнить: никогда, ни под каким видом
не оставляй хозяина,  и  все  тут!  И  не  мудрить!  Ох,  хоть  бы  мне  это
простилось! А теперь надо пробраться к нему - как хочешь, хоть из кожи вон!
     Он снова обнажил меч и рукоятью выстукивал камень: тот отзывался глухим
гулом, но клинок запылал ярко-ярко, и при свете его Сэм с изумлением увидел,
что перед ним не просто камень, а каменная дверь в полтора его роста.  Между
дверью и аркой оставался узкий лаз; дверь небось была от Шелоб и  запиралась
с  той  стороны  хитрым  засовом  или  крюком,  для  нее  недосягаемым.  Сэм
подпрыгнул,  схватился  за  верх  двери,  подтянулся,  просунулся   в   лаз,
перевалился, тут же вскочил и побежал со всех ног со  сверкающим  клинком  в
руке по извилистому проходу. Узнав, что хозяин жив,  он  и  думать  забыл  о
своей усталости. Впереди ничего не было видно: уж больно петлял  проход,  но
орков он, должно быть, догонял - два голоса послышались совсем рядом.

     - Как сказал, так и сделаю, - сердито отрезал Шаграт.  -  Запру  его  в
потайной каморке на самом верху.
     - Зачем это? - буркнул  Горбаг.  -  У  тебя  что,  внизу  нет  надежных
застенков?
     - Сказал же - подальше от вашего брата, - отвечал Шаграт. - Понял?  Его
нельзя трогать, а я не всем своим парням доверяю, твоим-то и подавно,  да  и
тебе не очень - мало ли, приспичит тебе позабавиться. Я за него в  ответе  и
тебя к нему близко не подпущу, разве что под  моим  присмотром.  Говорю:  на
самый верх, там до него никто не доберется.

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004