- Еще не всякий конь согласится на такого седока, - сказал Эомер.
     Один из телохранителей побежал вниз. Другой принес в  шлеме  родниковой
воды и омыл камни, оскверненные плевком Гнилоуста.
     - Теперь  воистину  добро  пожаловать!  -  сказал  Теоден.  -  Пойдемте
побеседуем за нашей недолгой трапезой.
     Они вернулись во дворец. Снизу, из города, слышались крики глашатаев  и
пение боевых рогов: объявляли приказ конунга и уже трубили сбор.
     За столом у Теодена сидели Эомер и четверо гостей. Конунгу прислуживала
Эовин. Ели и пили быстро и молча; лишь  хозяин  расспрашивал  Гэндальфа  про
Сарумана.
     - С каких пор он стал предателем, этого мне знать  не  дано,  -  сказал
Гэндальф. - Зло овладевало им постепенно. Некогда он, я  уверен,  был  вашим
искренним другом,  и,  даже  когда  черные  замыслы  его  созрели  и  сердце
ожесточилось, Мустангрим поначалу ему не мешал, а мог быть и полезен. Но это
было давно, и давно уже он задумал  вас  погубить,  собираясь  для  этого  с
силами и скрывая козни  под  личиной  добрососедства.  В  те  годы  Гнилоуст
просто-напросто сразу оповещал Изенгард обо всех твоих делах  и  намерениях.
Это было ему нетрудно: чужаки-соглядатаи сновали туда-сюда,  но  Ристания  -
край открытый, и никто их не замечал. А он вдобавок советовал да  наушничал,
отравляя твои мысли, оледеняя сердце, расслабляя волю;  подданные  твои  это
видели, но ничего не могли поделать, ибо ты стал его безвольным подголоском.
     Но когда я спасся из Ортханка и предостерег  тебя,  когда  личина  была
сорвана - тут уж тайное сделалось явным, и Гнилоуст принялся опасно хитрить.
Он выдумывал препоны, отводил удары, распылял войска. А изворотлив он был на
диво: то стыдил за оглядку, то стращал  колдовством.  Помнишь,  как  по  его
наущению все войска впустую услали на север, когда они нужны были на западе?
Твоими устами он запретил Эомеру погоню за сворой орков, и если бы Эомер  не
ослушался твоего, а  вернее,  Гнилоустова  злокозненного  запрета,  то  орки
сейчас доставили бы в Изенгард бесценную добычу. Не ту, о которой пуще всего
мечтает Саруман, нет, - но  двоих  из  нашего  Отряда,  сопричастных  тайной
надежде: о ней я даже с тобой, государь,  пока  не  смею  говорить  открыто.
Подумай только, что бы им довелось претерпеть и что Саруман проведал  бы  на
пагубу нам?
     - Я многим обязан Эомеру, - сказал Теоден. - Говорят: словом дерзок, да
сердцем предан.
     -  Скажи  лучше:  кривой  суд  всегда  правое  скривит,  -  посоветовал
Гэндальф.
     - Да, судил я вкривь, - подтвердил Теоден. - А тебе обязан  прозрением.
Ты опять явился вовремя. Позволь одарить  тебя  по  твоему  выбору:  что  ни
захочешь - все твое. Лишь меч мой оставь мне!
     - Вовремя явился я или нет, это мы увидим, - сказал Гэндальф. -  А  дар
от тебя охотно приму, и выбор мой уже сделан. Подари мне Светозара! Ведь  ты
его лишь одолжил - таков был уговор. Но теперь я помчусь  на  нем  навстречу
неизведанным ужасам: один серебряный конь против девяти вороных. Чужим конем
рисковать не след; правда, мы с ним уже сроднились.
     - Достойный выбор, - сказал Теоден, - и нынче я с радостью  отдаю  тебе
лучшего коня из моих табунов, ибо нет среди них подобных Светозару и, боюсь,
не будет. В нем одном нежданно возродилась могучая порода древности.  А  вы,
гости мои, подыщите себе дары у меня в оружейной. Мечи вам  не  надобны,  но
там есть шлемы и кольчуги отменной работы мастеров Гондора.  Подберите,  что
придется по душе, и да послужат они вам в бою!
     Из оружейной нанесли груды  доспехов,  и  вскоре  Арагорн  с  Леголасом
облачились в сверкающие панцири, выбрали себе шлемы и круглые щиты с золотой
насечкой,  изукрашенные  по  навершью  смарагдами,  рубинами   и   жемчугом.
Гэндальфу доспех был не нужен, а Гимли не требовалась кольчуга, если бы даже
и нашлась подходящая, ибо среди сокровищ Эдораса не  было  панциря  прочнее,
чем его собственный, выкованный гномами Подгорного Царства. Но он взял  себе
стальную шапку с кожаным подбоем - на его  круглой  голове  она  сидела  как
влитая, взял и маленький щит с белым скакуном на зеленом поле - гербом  Дома
Эорла.
     - Да сохранит он тебя от стрел, мечей и копий! - сказал Теоден.  -  Его
изготовили для меня еще во дни Тенгела, когда я был мальчиком.
     Гимли поклонился.
     - Я не посрамлю твоего герба, Повелитель Ристании, - сказал  он.  -  Да
мне и сподручней носить щит с лошадью, чем носиться на лошади. Свои  ноги  -
они как-то надежнее. Вот отвезут меня куда надо, опустят на твердую землю, а
там уж я себя покажу.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004