Гном понемногу развел костер, и все  трое  сели  вокруг  него,  как  бы
заслоняя от лишних взглядов. Леголас поднял глаза и посмотрел на  охранявшие
их ветви.
     - Взгляните! - воскликнул он. - Дерево радуется теплу!
     Может быть, их обманула пляска теней, однако всем троим показалось, что
нижние тяжкие ветви пригнулись к  огню,  а  верхние  заглядывали  в  костер;
иссохшие бурые листья терлись друг о друга, будто стосковавшись по теплу.
     Внезапно и воочию, как бы напоказ, была им явлена чуждая и таинственная
жизнь темного неизведанного леса. Наконец Леголас прервал молчание.
     - Помнится, Селербэрн остерегал нас против Фангорна, - сказал он. - Как
думаешь, Арагорн, почему? И Боромир тоже - что за россказни  слышал  он  про
этот Лес?
     - Я и сам наслышался о нем разного - и от гондорцев,  и  от  других,  -
отвечал Арагорн, - но, когда  бы  не  Селербэрн,  считал  бы  эти  россказни
выдумками от невежества. Я-то как раз хотел спросить у тебя, есть ли  в  них
толика правды? Но коль это неведомо лесному эльфу, что взять с человека!
     - Ты странствовал по свету больше моего, - возразил Леголас. - А у  нас
в Лихолесье о Фангорне ничего не рассказывают, вот  только  песни  поют  про
онодримов, по-вашему - онтов, что обитали здесь давным-давно,  ведь  Фангорн
древнее даже эльфийских преданий.
     - Да, это очень древний Лес, - подтвердил Арагорн, - такой же  древний,
как Вековечный у Могильников, только этот вдесятеро больше. Элронд  говорил,
что они общего корня: останки могучей лесной крепи  Предначальных  Времен  -
тех лесов без конца и края, по которым бродили  Перворожденные,  когда  люди
еще не пробудились к жизни. Однако есть у Фангорна и  собственная  тайна.  А
что это за тайна, не знаю.
     - Я так и знать не желаю, - сказал Гимли. - Пусть Лес не тревожится  за
свои тайны, мне они ни к чему.
     Кинули жребий, кому оставаться на часах:  первому  выпал  черед  Гимли.
Остальные двое улеглись, и сон мгновенно сковал  их,  однако  Арагорн  успел
проговорить:
     - Гимли! Не забудь - здесь нельзя  рубить  ни  сука,  ни  ветки.  И  за
валежником далеко не отходи, пусть уж лучше костер погаснет. Чуть что - буди
меня!
     И уснул как убитый. Леголас покоился  рядом  с  ним:  сложив  на  груди
легкие руки, лежал с открытыми глазами, в которых дремотные видения мешались
с ночной полуявью, ибо так спят эльфы. Гимли сгорбился у  костра,  задумчиво
поводя пальцем вдоль острия секиры. Лишь шелест дерева нарушал безмолвие.
     Вдруг Гимли поднял голову и в дальнем отблеске костра  увидел  сутулого
старика, укутанного в плащ; он опирался на посох, шляпа с широкими обвислыми
полями скрывала его лицо. Гимли вскочил на ноги, потеряв  от  изумления  дар
речи, хотя ему сразу подумалось, что они попали в лапы к Саруману. Арагорн с
Леголасом приподнялись, пробужденные его резким  движением,  и  разглядывали
ночного пришельца. Старик стоял молча и неподвижно.
     - Подходи без опаски, отче, - выпрямившись, обратился к нему Арагорн. -
Если озяб, погреешься у костра.
     Он шагнул вперед, но старец исчез, как провалился. Нигде поблизости его
не оказалось, а искать дальше они  не  рискнули.  Луна  зашла,  костер  едва
теплился.
     - Кони! Наши кони! - вдруг воскликнул Леголас.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004