- Спать здесь, по спальням  не расходиться! Они уж наверняка проведали,
где ваши спальни  - круглые окна на север, почти вровень с землею. Останемся
здесь, окна закроем ставнями, дверь запрем на все засовы. Сейчас мы  с Нобом
сходим принесем ваши пожитки.
     Он отлучился, и Фродо наспех рассказал Мерри обо всем, что произошло за
вечер.  Когда  Бродяжник  и  Ноб  вернулись,  Мерри  размышлял  над  письмом
Гэндальфа.
     -  Значит, так,  господа гости, -  сказал Ноб,  - я там  взворошил ваши
постели и  положил  в  каждую по диванному валику, с вашего позволения.  Еще
бурое  такое  шерстяное  покрывало  подвернул -  очень вышло  похоже на вашу
голову,  господин  Тор...  простите,  сударь, Накручинс,  -  прибавил  он  с
ухмылкой.
     -  В  темноте поначалу  не отличат!  -  рассмеялся Пин.  -  Ну  а когда
разберутся?
     -  Там  видно  будет, - сказал Бродяжник.  - Может, до утра  как-нибудь
продержимся.
     Они  составили заплечные мешки на полу, придвинули  кресло  к  запертой
двери и затворили окно. Затворял Фродо - и  глянул мельком на  ясные звезды.
За темными склонами  Пригорья ярко сиял  Серп: так  хоббиты называют Большую
Медведицу.  Он  вздохнул,  закрыл  тяжелые  внутренние  ставни  и   задернул
занавеси. Бродяжник разжег в камине большое пламя и задул свечи.
     Хоббиты  улеглись на полу, ногами к огню, а Бродяжник уселся в кресле у
дверей. Почти не разговаривали: один Мерри приставал с расспросами.
     - "Корова вдруг взвилась!" - хихикнул он, заворачиваясь в одеяло. - Ну,
Фродо, ты уж если  что выкинешь, так держись! Эх, меня  там не было! Ничего,
зато местные будут лет сто поминать твою шутку.
     - Это будь уверен, -  сказал Бродяжник.  Затем все примолкли, и хоббиты
уснули один за другим.




      Глава XI. КЛИНОК В НОЧИ





     Пока  они готовились  ко сну  в пригорянском трактире,  над  Забрендией
стояла  недобрая ночь:  туман вперемешку с  мраком. Глухо  было в  Кроличьей
Балке. Толстик Боббер приоткрыл дверь и осторожно высунул нос. Весь день ему
было  как-то страшновато, а под вечер он даже и лечь не решился. В недвижном
воздухе таилась смутная  угроза. Он всмотрелся в туманную тьму и увидел, что
калитка сама собой беззвучно растворилась - а  потом бесшумно закрылась. Ему
стало страшно, как никогда в жизни. Он, дрожа,  отпрянул и отчаянным усилием
стряхнул с  себя  тяжелое оцепенение.  Потом захлопнул  дверь и задвинул все
засовы.
     Ночь становилась все темнее. Послышался  глухой  перестук  копыт: лугом
подводили  лошадей. У ворот перестук стих, и темноту продырявили  три черных
пятна:  одно  приблизилось к  двери,  два  других стерегли углы  дома. Пятна
притаились, и  тишь стала еще  глуше;  а ночи не было конца.  Деревья у дома
словно замерли в немом ожидании.
     Но ветерок пробежал по листьям,  и где-то крикнул первый  петух. Жуткий
предрассветный  час миновал. Пятно у  двери шевельнулось.  В  беззвездной  и
безлунной  мгле блеснул обнаженный клинок. Мягкий,  но тяжелый  удар  сотряс
дверь.
     - Отворить,  именем Мордора! -  приказал  злобный призрачный  голос. От
второго  удара  дверь  подалась  и  рухнула  - вместе с  цепями,  крюками  и
запорами. Черные пятна втянулись внутрь.
     И тут,  где-то  в ближней рощице,  гулко запел рожок. Он прорезал ночь,
словно молния:
     ВСТАВАЙ! НАПАСТЬ! ПОЖАР! ВРАГИ!
     Толстик Боббер дома не сидел. Увидев, как черные пятна ползут к дверям,
он  понял, что ему или бежать, или погибать. И побежал - черным ходом, через
сад, полями. Пробежал едва ли не лигу до ближнего дома и упал на крыльце.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004