Гнилоуст поплелся под арку, мы шли за ним следом. Миновал  он  туннель,
огляделся, увидел загаженную  грязную  топь  между  стенами  и  Ортханком  и
попятился.
     "Отпустите меня! - заныл он. - Отпустите! Вести мои запоздали!"
     "Что правда, то правда, - сказал Древень. - Но тебе предстоит выбирать:
либо полезай в воду, либо оставайся со мной,  подождем  Гэндальфа  и  твоего
государя. Что тебе больше нравится?"
     Тот как услышал  о  государе,  задрожал  и  сунулся  было  в  воду,  но
отпрянул.
     "Я не умею плавать!" - проскулил он.
     "А там неглубоко, - сказал Древень.  -  Вода,  правда,  гнилая,  но  уж
тебя-то, Гнилоуста, она не осквернит. Ступай вперед!"
     И несчастный подлец погрузился в жижу  почта  по  горло;  сначала  брел
кое-как, потом схватился за бочонок, не то за доску. Древень проводил его.
     "Добрался-таки, - сказал он, вернувшись. - А полз по ступеням и  лязгал
зубами - ну крыса крысой. В башне сидят, как сидели: оттуда высунулась  рука
и затащила его внутрь. Наверняка  его  встретили  по  заслугам.  А  я  пойду
обмоюсь от этой гнуси. Если кому понадоблюсь, я на северной  окраине,  а  то
здесь и воды-то чистой не сыщешь: ни тебе напиться, ни умыться, а  онту  без
этого  никак  нельзя.  А  вы,  зайчатки,  вот  что:   побудьте-ка   у   меня
привратниками. Тут ведь такие гости ожидаются - не кто-нибудь, а сам  хозяин
ристанийских угодий! Вы уж его привечайте, как у вас положено. Едет  он  тем
более с победою: войско  конунга  одолело  орков  в  кровавой  битве.  Нешто
простой лесной онт сообразит, как его надо чествовать?  Вы-то  небось  лучше
нашего знаете людские словеса и обычаи. Много перебывало государей в зеленых
ристанийских степях, а я не то что  языка  их  не  знаю,  а  и  самые  имена
позабыл. Им, наверно, нужна будет людоеда.  Позаботьтесь,  поищите,  чем  не
стыдно угостить конунга". Ну, мы что  могли,  то  сделали.  Но  хотел  бы  я
все-таки знать, кто  этот  Гнилоуст?  Неужто  он  и  правда  был  советником
конунга?
     - Был, - подтвердил Арагорн. - А заодно шпионом Сарумана,  его  главным
соглядатаем в Ристании. Судьба его,  впрочем,  не  пощадила:  ему  привелось
увидеть поверженным в прах то величие, которому он  поклонялся,  и  пережить
крушение всех своих упований.  Казалось  бы,  он  довольно  наказан,  однако
худшее у него впереди.
     - Да уж едва ли Древень запихал его в Ортханк по  доброте  душевной!  -
сказал Мерри. - Очень он угрюмо посмеивался, когда  пошел  купаться  и  пить
водичку. Ну а мы принялись не покладая рук  ворошить  плавучий  хлам  да  по
каморкам копаться. Нашли мы целых три незатопленные  кладовки,  и  вдруг  на
тебе - явились онты от Древня, да и забрали все чуть не подчистую.
     "Нам, - говорят,  -  нужна  людоеда,  чтоб  хватило  на  двадцать  пять
человек". Так что, как видите, все поголовно подсчитаны, вы в том числе.  Но
вы не огорчайтесь, что остались: мы себя не обидели,  смею  вас  уверить.  А
выпивки онты и вовсе никакой не взяли.
     "Пить-то они что будут?" - говорю я им.
     "Известно, что, - отвечают, - изенскую воду, она и  для  онтов,  и  для
людей вполне годится". Наверняка, впрочем,  онты  состряпали  из  родниковой
воды какой-нибудь свой напиток  и  Гэндальф  вернется  с  курчавой  бородой.
Словом, они отвалили, а мы, вконец усталые  и  голодные,  давай  отдыхать  и
кормиться. Внакладе-то мы не остались: усердствовали в  поисках  людоеды,  а
нашли такое, о чем и мечтать не смели. Пин притащил эти  бочонки  с  клеймом
Громобоя, напыжился и говорит: "Поевши и подымить не грех". Ну вот и  сказка
вся.
     - Да, теперь все разъяснилось, - одобрил Гимли.
     - Неясно одно, - задумчиво  сказал  Арагорн,  -  как  хоббитское  зелье
попало из Южного удела в Изенгард. Что-то я этого в толк не возьму. Положим,
в Изенгарде я прежде не бывал, но уж  пустынные  края  между  Хоббитанией  и
Мустангримом исходил вдоль и поперек. Дороги там позаросли,  места  опасные,
товары не возят. Видно, были у Сарумана тайные поставщики из  хоббитов.  Что
ж, гнилоусты водятся не только в золотом чертоге  конунга  Теодена.  Там  на
бочонках дата не обозначена?
     - Обозначена,  -  сказал  Пин.  -  Сбор  тыща  четыреста  семнадцатого,
прошлогодний, значит, то есть, виноват, уже  позапрошлогодний,  хороший  был
сбор.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004