- Переменился ветер, - сказал Мерри. - Снова дует  с  востока.  Холодно
здесь.
     - Да, холодно, - сказал Пин. - И вообще, вот  погаснет  солнце,  и  все
снова станет серое-серое. Жалость какая! Лес прямо засверкал под  солнцем  в
своих ветхих обносках. Мне уж даже показалось, что он мне нравится.
     -  Даже  показалось, что Лес ему нравится, ах ты, скажите на милость! -
произнес  чей-то  неведомый голос - Ну-ка, ну-ка, обернитесь, дайте я на вас
спереди посмотрю, а то вот вы мне прямо-таки совсем не нравитесь. Сейчас, не
торопясь,   порассудим  Да  смекнем,  как  с  вами  быть.  Давайте,  давайте
обернемся-ка!
     На  плечи  хоббитам  легли долгопалые корявые ручищи, бережно и властно
повернули  их  кругом и подняли к глазам четырнадцатифутового человека, если
не  тролля.  Длинная  его  голова  плотно вросла в кряжистый торс. То ли его
серо-зеленое облачение было под цвет древесной коры, то ли это кора и была -
трудно  сказать,  однако  на руках ни складок, ни морщин, гладкая коричневая
кожа.  На  ногах  по  семь  пальцев.  А  лицо  необыкновеннейшее,  в длинной
окладистой  бороде,  у  подбородка  чуть  не  ветвившейся,  книзу мохнатой и
пышной.
     Но   поначалу  хоббиты  приметили  одни  лишь  глаза,  оглядывавшие  их
медленно, степенно и очень проницательно. Огромные глаза, карие с прозеленью
Пин  потом  часто  пытался  припомнить  их  заново:  "Вроде  как  заглянул в
бездонный   колодезь,   переполненный  памятью  несчетных  веков  и  долгим,
медленным,  спокойным  раздумьем,  а  поверху  искристый блеск, будто солнце
золотит  густую  листву  или  мелкую  рябь  глубокого  озера.  Ну вот как бы
сказать,  точно  земля  проросла древесным порожденьем и оно до поры дремало
или  мыслило  сверху донизу, не упуская из виду ни корешочка, ни лепестка, и
вдруг  пробудилось  и  осматривает тебя так же тихо и неспешно, как издревле
растило самого себя"
     - Хррум, хуум, - прогудел голос, густой и низкий, словно  контрабас.  -
Чудные, чудные дела! Торопиться не будем, спешка нам ни к чему. Но если бы я
вас увидел прежде, чем услышал, - а голосочки у вас ничего, милые голосочки,
что-то мне даже как будто напоминают из незапамятных  времен,  -  я  бы  вас
попросту раздавил, подумал бы, что вы  из  мелких  орков,  а  уж  потом  бы,
наверно,  огорчался.  Да-а,  чудные,  чудные   вы   малыши.   Прямо   скажу,
корни-веточки, очень вы чудные.
     По-прежнему изумленный  Пин  бояться  вдруг  перестал.  Любопытно  было
глядеть в эти глаза, но вовсе не страшно.
     - А можно спросить, - сказал он, - а кто ты такой и как тебя зовут?
     Глубокие глаза словно заволокло, они проблеснули хитроватой искринкой.
     - Хррум, ну и ну, - пробасил голос, - так тебе сразу и  скажи,  кто  я.
Ладно уж, я - онт, так меня называют. Так вот и называют  -  онт.  По-вашему
если говорить, то даже не онт, а Главный Онт. У одних мое имя -  Фангорн,  у
других - Древень. Пусть будет Древень.
     - Онт? - удивился Мерри. - А что это значит? Сам ты как себя называешь?
Как твое настоящее имя?
     - У-у-у, ишь вы чего захотели! - насмешливо прогудел Древень.  -  Много
знать будете - скоро состаритесь. Нет уж, с этим не надо спешить. И погодите
спрашивать - спрашиваю-то я. Вы ко мне забрели, не я к вам.  Вы  кто  такие?
Прямо сказать, ума не приложу, не упомню вас в том древнем перечне,  который
заучил наизусть молодым. Но это было давным-давно, может статься, с тех  пор
и новый перечень составили. Погодите-ка! Погодите! Как бишь там, а?

          Слух преклони к изначальному
                                    Перечню Сущих!
          Прежде поименуем четыре свободных народа:
          Эльфы, дети эфира,
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004