Бок о бок побрели они вдоль берега. За спиной у них светлел восток. Они
беседовали и перешучивались,  как  истые  хоббиты,  сопоставляя  впечатления
последних дней. Никто со стороны и не подумал бы, что они  еле  держатся  на
ногах, чудом избавились от неминуемой пытки и  смерти,  а  теперь  очутились
одни в дальнем диком краю и надеяться им было не на что и не на кого.
     - Ну, сударь мой Крол, вы лицом в грязь не ударили, - подытожил  Мерри.
- В книге Бильбо тебе причитается чуть ли не целая глава: уж я ему тебя  при
случае  распишу.  Молодец,  нечего  сказать,  здорово  ты   раскусил   этого
волосатого бандюгу и ловко  ему  подыграл.  Хотел  бы  я  знать,  найдет  ли
кто-нибудь твой след и сыщется ли твоя брошь? Я-то  свою  буду  беречь  пуще
глаза, а ты, пожалуй что, пиши пропало. Да, надо мне подсуетиться,  чтоб  ты
нос не задирал. Настал черед братана Брендизайка, а он, глядите, уж тут  как
тут. Ты вот небось туго смекаешь, куда это нас занесло. Скажи спасибо, что я
в Раздоле чуть поменьше твоего ворон насчитал. Идем  мы  вдоль  Онтавы.  Вон
южные отроги Мглистых гор, а это - Фангорн.
     И точно, впереди  зачернела  мрачная  широкая  опушка.  Казалось,  ночь
отползает и прячется от рассветных лучей в непроглядную лесную глубь.
     - Вперед, бесстрашный Брендизайк! - предложил Пин. - А может,  все-таки
назад? Вообще-то в Фангорн нам не  велено  соваться.  Это  из  твоей  ученой
головы не вылетело?
     - Не вылетело, - отвечал Мерри, - но лучше уж в чашу леса, чем  в  гущу
битвы.
     Он первым вступил под сень обомшелых многовековых деревьев,  под  низко
склоненные гигантские ветви; до земли свисали с них седые бороды  лишайника,
чуть колыхаясь  от  предутреннего  ветерка.  Хоббиты  робко  выглядывали  из
лесного сумрака: две крохотные фигурки в полусвете были точь-в-точь  малютки
эльфы, изумленно глазевшие с опушки Диколесья на первые рассветы мироздания.
За Великой Рекой, за  Бурыми  Равнинами  алым  пламенем  вспыхнула  денница,
озаряя степные просторы. Звучной и  дружной  перекличкой  приветствовали  ее
охотничьи рога. Конники Ристании воспрянули к бою.
     Мерри и Пин слышали, как звонко разнеслось в  холодном  воздухе  ржание
боевых коней и  многоголосое  пение.  Огненный  солнечный  край  возник  над
землей. И с громким кличем ринулись  конники  с  востока;  кровавым  блеском
отливали их панцири и копья. Орки завопили и  выпустили  навстречу  им  тучу
стрел, опустошив колчаны. Хоббиты видели, как несколько всадников  грянулись
оземь, но строй  сомкнулся,  лавина  промчалась  по  холму,  развернулась  и
понеслась обратно. Уцелевшие орки разбегались кто куда; их настигали и брали
на копья. Однако небольшой отряд, сбившись черным клином, упорно  и  успешно
продвигался к лесу. Им оставалось одолеть с полсотни саженей, и  ясно  было,
что они их одолеют, они сшибли трех всадников, преградивших им путь.
     - Что-то мы с тобой загляделись, - сказал Мерри. - Смотри,  Углук!  Как
бы нам с ним опять не встретиться!
     Хоббиты повернулись и бросились без оглядки подальше в лес.
     Поэтому и не видели они, чем кончилась битва, как Углука  и  его  свору
нагнали и окружили возле самой опушки Фангорна,  как,  спешившись,  бился  с
Углуком на мечах и зарубил его Эомер,  Третий  Сенешаль  Мустангрима.  А  на
равнине зоркие конники догоняли и прикалывали последних беглецов.
     Они предали погребению павших друзей и  спели  над  могильным  курганом
похвальную песнь их доблести.  Потом  спалили  вражеские  трупы  и  рассеяли
пепел. Тем и кончился набег орков, и ни в Мордоре, ни в Изенгарде  вестей  о
нем не  получили,  но  дым  от  кострища  вознесся  к  небесам,  и  не  одно
недреманное око заметило его.




      Глава IV. ДРЕВЕНЬ





     Между тем хоббиты поспешно и  бестолково  пробирались  напрямик  темной
лесной чащобой близ тихоструйной речки к западным горным склонам, все дальше
и дальше уходя в глухую глубину Фангорна.  Становилось  не  так  страшно,  и
спешить  вроде  было  уже  незачем.  Однако  же  одышка  не   проходила,   а
усиливалась, точно недоставало воздуха или он сделался  таким,  что  его  не
хватало.
     В конце концов Мерри потерял всякую прыть.
     - Все, больше сил нет, - выговорил он непослушным языком. -  Глоток  бы
воздуха!
     - Глотнем хотя бы воды, - сказал Пин. -  А  то  у  меня  глотка  совсем
пересохла.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004