- Отойди! Не тронь меня! - крикнул он. - Оно мое, говорю тебе. Прочь! -
И рука его потянулась к кинжалу. Через миг он  печально  промолвил:  -  Нет,
нет, Сэм. Ты пойми, ты должен понять. Это моя ноша, я не могу избавиться  от
нее, даже на время. Дорогой мой Сэм, ты раз мне  помог,  но  больше  это  не
выйдет. Я не могу отдать его тебе, я с ума сойду, если ты его коснешься.
     - Я понимаю, - кивнул Сэм. - Но я вот что надумал, сударь: избавимся-ка
мы от всякой лишней тяжести. Мы же теперь пойдем напрямик, - и он указал  на
Гору. - Что нам больше не нужно, можно здесь бросить. Фродо  снова  взглянул
на Гору.
     - Да, - сказал он, - коли так, то нам почти ничего не нужно.  Сейчас  -
почти, а там и вовсе ничего.
     Он отшвырнул оркский щит и  шлем.  Потом  снял  серый  плащ,  отстегнул
тяжелый пояс с тесаком, уронил его наземь и сорвал с себя черные лохмотья.
     - Вот так, - сказал он, - побыл я орком, и хватит. И не хочу я никакого
оружия, ни нашего, ни ихнего. Попадусь так попадусь.
     Сэм тоже освободился от оркского доспеха и разобрал свою котомку. Жалко
было до слез - сколько он все это протащил и как все пригодилось!  Но  когда
дело дошло до кухонной утвари - тут уж полились слезы.
     - Тушеного кролика помните, сударь? - всхлипнул он. - А  тот  пригорок,
где нас нашел господин Фарамир и где я видел олифанта?
     - Нет, Сэм, не помню, - сказал Фродо. - То есть я  знаю,  что  все  это
было, но представить себе этого не могу. Я не помню вкуса яблок или воды, не
помню, как веет ветер, какие бывают деревья, цветы и  травы,  ни  звезд,  ни
луны не помню. Я голый, Сэм, в темноте, лишь огненное  колесо  передо  мной.
Его я вижу с открытыми и закрытыми глазами, а все остальное  исчезло,  будто
стерлось.
     Сэм подошел и поцеловал ему руку.
     - Вот управимся с ним - и сразу потом отдохнете, -  неловко  проговорил
он, не зная, что сказать. "Словами делу  не  поможешь,  -  сказал  он  себе,
собирая выброшенные вещи: не оставлять же здесь, на виду, мало ли  кому  они
попадутся на глаза? - Вонючка-то, слышно, кольчугу подобрал, но уж  меч  ему
шиш. Он и так, без меча, зверюга страшная. И чтобы  он,  гадина,  кастрюльки
мои хоть пальцем тронул?"
     Он оттащил весь тюк к дымящейся расселине и сбросил его вниз. Загремели
кастрюльки, и это уж, честное слово, было слишком - хоть сейчас умирай.
     Он вернулся к  Фродо,  отрезал  кусок  эльфийской  веревки  на  опояску
хозяину - плащ тем более тоже эльфийский. Еще  много  осталось  веревки,  он
бережно ее свернул и положил обратно в котомку. Веревка, эльфийские хлебцы с
крошевом да фляга. Терн висел у него на поясе, и еще в кармане  рубашки  был
фиал Галадриэли и маленькая шкатулка, ему самому подаренная.
     Наконец они обернулись лицом к Горе и тронулись в путь, уже не  прячась
- лишь бы дойти, а там посмотрим. Хоть здесь и следили все за всеми, но вряд
ли бы кто их заметил - разве что вблизи. Из всех бесчисленных рабов  Черного
Властелина одни лишь назгулы могли бы учуять этих  маленьких  и  неотступных
врагов,  пробравшихся  в  глубь  запретной  страны.  Но  назгулы  на   своих
чернокрылых чудищах были далеко: Властелин послал их следить  за  ополчением
Запада, и Око Барад-Дура было обращено туда же.
     Сэму в этот день показалось, что к хозяину пришло второе  дыхание:  им,
конечно, полегчало без оркских доспехов, но уж не настолько. Они сразу пошли
куда быстрее, чем  рассчитывал  Сэм,  а  шли-то  по  непроходимой,  неровной
пустоши. Гора придвигалась как бы сама собой. Но к концу  дня  -  а  тусклый
свет стал меркнуть рано - Фродо снова ссутулился и что  ни  шаг  спотыкался:
похоже, растратил весь остаток сил.
     На последнем привале он,  едва  опустившись  наземь,  выговорил:  "Пить
хочу, Сэм" - и больше не сказал ни слова. Сэм дал ему воды; последний глоток
бултыхался во фляге. Сам он даже губы не смочил, и, когда мордорская  темень
сгустилась, он только и  думал  что  о  воде.  Припоминались  речки,  ручьи,
родники в  солнечных  крапинах,  в  зеленой  ивовой  тени,  вода  журчала  и
брызгала, а он изнемогал, глядя на нее ослепшими от  темноты  глазами.  Ноги
его вязли в прохладном иле на приреченском пруду,  он  был  там  с  дружками
Кроттонами - Джолли, Томом, Нибсом и сестричкой их Розой. "Но это ведь давно
было, - вздохнул он, - и далеко до них отсюда. Может, и  вернусь  назад,  но
сперва надо на Гору. Ему не спалось, и затеялся спор с самим собой.
     - Ну что ж, сказать не соврать, для начала неплохо, -  утвердил  он.  -
Прошли чуть не полпути. Еще денек - и доберемся.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004