- Друг мой, - сказал он, - нам бы с тобою давно надо скакать в поле, да
вот пришлось задержаться. Я скоро позову тебя!
     Они вошли в дверь и  спустились  крутой  извилистой  дорогой.  Светало,
высокие колонны и статуи казались шествием привидений.
     Внезапно тишину нарушили крики и звон мечей - такого здесь, в священной
обители покоя, не бывало никогда со времен построения  города.  Наконец  они
вышли на Рат-Динен и поспешили к Усыпальне  Наместников:  ее  высокий  купол
смутно виднелся в полумраке.
     - Стойте! Стойте! - крикнул Гэндальф, подбегая к каменному  крыльцу.  -
Остановитесь, безумцы!
     На  верхней  ступени  Берегонд  в  черно-серебряном  облачении   стража
цитадели отражал слуг Денэтора с факелами и мечами в  руках.  Двоих  он  уже
зарубил,  и  кровь  их  обагрила  крыльцо  Усыпальни;  остальные,   нападая,
выкрикивали проклятья мятежнику и предателю.
     И Гэндальф с Пином услышали из склепа голос Денэтора.
     - Скорее, скорее! В чем там дело? Убейте изменника! Без меня,  что  ли,
не  справитесь?  -  И  дверь,  которую  Берегонд  придерживал  левой  рукой,
распахнулась;  появился  Градоправитель,   величественный   и   грозный,   с
обнаженным мечом. Глаза его сверкали.
     Но  взбежал  по  ступеням  Гэндальф,  и   казалось,   будто   вспыхнула
ослепительно белая молния;  слуги  попятились,  заслоняя  глаза.  Он  гневно
воздел руку, и занесенный меч Денэтора отлетел и упал  позади,  в  могильной
тени, а сам Денэтор изумленно отступил на шаг.
     - Это как же, государь мой? - вопросил маг. - Живым не место в склепах.
И почему здесь блещут мечи, когда все ратники выходят на поле боя? Или  Враг
уже здесь, пробрался на Рат-Динен?
     - С каких это пор повелитель Гондора в ответе перед тобой? -  отозвался
Денэтор. - Может, и слуги мои мне неподвластны?
     - Подвластны-то они подвластны, - сказал  Гэндальф.  -  Но  если  тобою
владеют безумье и злоба, то власть твою  можно  и  оспорить.  Где  твой  сын
Фарамир?
     - Лежит в Усыпальне, - сказал Денэтор, - и  его  сжигает  огонь,  огонь
палит его изнутри. И все мы скоро сгорим. Запад обречен: его пожрет  великий
огонь, и всему конец. Останется лишь пепел! Пепел и дым разнесет ветер!
     И Гэндальф увидел, что наместник  Гондора  поистине  утратил  рассудок;
опасаясь за Фарамира, он двинулся вперед, и Берегонд с Пином шли  следом  за
ним, а Денэтор  отступал  до  самого  стола.  Фарамир  по-прежнему  лежал  в
лихорадочном забытьи. Под столом и вокруг него громоздились поленья, обильно
политые маслом, и маслом были облиты  одежды  Фарамира  и  покрывало.  Тогда
Гэндальф  явил  сокрытую  в  нем  силу,  подобно  тому  как  являл  он  свою
светоносную власть, откинув серую хламиду. Он  вскочил  на  груду  поленьев,
легко поднял Фарамира, спрыгнул  вниз  и  понес  его  к  дверям.  А  Фарамир
застонал, в бреду призывая отца.
     Денэтор словно очнулся, огонь погас в его глазах, полились слезы, и  он
промолвил:
     - Не отнимай у меня сына! Он зовет меня.
     - Да, он зовет тебя, - сказал  Гэндальф,  -  но  подойти  к  нему  тебе
нельзя. Он ищет целительной помощи на пороге небытия - не знаю, найдет ли. А
тебе надлежит сражаться за свой осажденный город, выйти навстречу смерти.  И
сам ты все это знаешь.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004