Привратник насупился.
     - Горри у нас не поживает, - буркнул он. - Вы Лавра  спросите,  он  вам
обо всем расскажет. Словом, добрый вечер!
     - Тебе того же! - пожелали они, проезжая, и заметили, что за оградою  у
дороги построили длинный сарай. Оттуда выходили люди - набралась целая толпа
- и глазели на них из-за забора.  Проехали  мимо  дома  Бита  Осинника:  вся
изгородь заросла и порушилась, окна заколочены.
     - Ты что же, Сэм, так-таки и укокошил  его  тогда  огрызком  яблока?  -
поинтересовался Пин.
     - Да нет, господин Перегрин, это, как бы сказать, вряд ли, -  задумчиво
произнес Сэм. - Небось живехонек; а вот как-то  моя  лошадушка,  мой  поник.
Надо же ведь, сбежал. И как не сбежать: волки воют, а жить охота...

     Подъехали к крыльцу "Гарцующего пони" - а там вроде  бы  все  было  как
всегда, и светились нижние окна из-за багровых штор. Они  подергали  звонок,
дверь приотворилась, выглянул Ноб, увидел их под фонарем и заорал:
     - Господин Наркисс! Сударь! Они воротились!
     - Ах, воротились? Ну, я  им  сейчас  покажу!  -  Это  послышался  голос
Наркисса, и сам он тут же появился с  дубинкой  в  руке.  Но,  увидевши  их,
застыл, и яростная гримаса на лице его сменилась изумленным восторгом.
     - Ах ты, Ноб, ах ты, дуралей шерстолапый!  -  крикнул  он.  -  Ты  что,
старых друзей не узнаешь, не называешь? Всполошил меня без  толку,  олух,  а
сам знаешь, какие нынче времена! Батюшки, ну и ну! И откуда же вы такие?  Да
я уж с вами  навсегда  распрощался,  хорошенькое  дело,  ушли  в  пустошь  с
Бродяжником, ай да ай, а кругом, понимаешь ли, всякие Черные рыщут.  Ну  как
же я рад вас всех видеть, и Гэндальфа в особицу. Да заходите  же,  заходите!
Комнаты что, те же самые? Свободны ваши комнаты; да и то сказать, все  почти
комнаты нынче свободны, чего уж  там,  сами  увидите.  Насчет  ужина  сейчас
постараемся, мигом, только  вот  у  меня  с  прислугой-то  нынче...  Эй  ты,
Ноб-телепень! Скажи Бобу... ну да, забыл, Боб теперь  со  своими  ночует  на
всякий случай. Одним словом, Ноб, эй ты, чтобы развели лошадей  по  стойлам:
ну да, ты-то, Гэндальф, своего сам  отведешь,  а  то  кого  он  послушается.
Красавец, я тогда еще говорил, что какой красавец, да вы заходите!  Заходите
и будьте как дома!
     Наркисс вроде бы  и  сыпал  словами  по-прежнему,  и  так  же  деловито
суетился. Однако же постояльцев у него, может,  и  совсем  не  было,  тишина
несуразная; только из Общей залы доносились  немногие  приглушенные  голоса.
Лавр нес две свечи, и виднелось его лицо - увядшее  и  угрюмое,  не  то  что
прежде.
     Они шли за ним по коридору к тем комнатам, что занимали в страшную ночь
год с лишним назад. Им было грустно: старина Лавр недоговаривал, а дела-то у
него, видно, шли плоховато. Но они пока что помалкивали,  ждали,  что  будет
дальше.
     И дождались: господин Наркисс собственной персоной явился к  ним  после
ужина проверить, все ли хорошо. А все было очень даже неплохо: как там  дела
ни шли, а пиво и съестное в "Пони" хуже не стали.
     -  Нынче  вечером  в  Общую  залу я вас, само собой разумеется, не буду
приглашать,  -  сказал  он. - Вы же устали, а там и народу-то сегодня совсем
немного  - бывает. Но коли вы мне уделили бы с полчасика перед сном, ну так,
для разговору, оно бы и неплохо, да и заснется лучше.
     - Вот-вот, - сказал Гэндальф, - тебя-то мы и ждали. За нас не волнуйся,
мы не так чтоб уж слишком утомились,  потихоньку  ехали.  Правда,  промокли,
продрогли и проголодались, но это, спасибо тебе, позади.  Присаживайся!  Нам
бы немного трубочного зелья, мы бы тебя расцеловали.
     - С чем плохо, с тем плохо, - причмокнул Наркисс. - Большая нехватка, у
нас теперь только и есть,  что  сами  растим,  а  это  пустяк  пустяком.  Из
Хоббитании нынче ни тебе листика. Ну, я уж покопаюсь  в  закромах-то,  авось
найдется.
     Нашлась пачка неразрезанного табака, пятерым курильщикам на день-два.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004