- Смотря с чем ты вернешься, -  отозвался  Денэтор.  Фарамира  провожал
Гэндальф и сказал ему на прощанье:
     - Ты все-таки побереги себя, не кидайся в сечу на верную смерть.  Война
войной, а здесь, в городе, без тебя не обойтись. И  отец  твой  любит  тебя,
Фарамир, он еще вспомнит об этом. Возвращайся же!

     И вот Фарамир снова уехал, взяв с собой небольшой отряд добровольцев. В
Минас-Тирите  со  стен  вглядывались  во  мрак,  застилавший  руины  древней
столицы, и гадали, что там происходит, ибо видно ничего не  было.  А  другие
по-прежнему смотрели на север  и  высчитывали,  далеко  ли  до  них  скакать
Теодену Ристанийскому.
     - Но он  ведь  придет  на  подмогу?  Не  изменит  старинному  союзу?  -
спрашивали они.
     - Придет, - говорил Гэндальф, - даже  если  запоздает  с  подмогой.  Но
посудите сами: не раньше чем два дня назад вручили ему Багряную Стрелу, а от
Эдораса до Минас-Тирита многие десятки миль.
     Лишь к ночи примчался гонец с переправы; он сказал, что несметная  рать
вышла из Минас-Моргула и близится к  Осгилиату,  а  с  нею  полчища  рослых,
свирепых хородримцев.
     - Ведет  ее,  как  встарь,  -  оповестил  гонец,  -  Черный  Повелитель
Призраков, и смертный ужас предшествует ему.
     Эти зловещие слова были последними, какие Пин  услышал  в  свой  третий
день в Минас-Тирите. Почти всем было не до сна: мало оставалось надежды, что
Фарамир отобьет или задержит врагов.

     На следующий день темнота хоть больше и не сгущалась,  но  еще  тяжелей
давила на сердце, и страх не отпускал. Дурные вести не замедлили.  Вражеская
рать переправилась  через  Андуин.  Сдерживая  натиск,  Фарамир  отступал  к
пеленнорской крепи, к сторожевым башням, но врагов было десятеро на одного.
     - Туго нам придется по эту сторону крепи, - сказал гонец. - От  них  не
оторваться, идут по пятам. На переправе их много побили, но куда меньше, чем
надо бы. Они хорошо подготовились: понастроили втайне  на  восточном  берегу
уймищу плотов и паромов. Воды было не видать -  кишмя  кишели.  Но  страшней
всего Черный Главарь: один слух о нем цепенит самых стойких бойцов. Враги  и
те страшатся его пуще злой смерти, потому и лезут как очумелые.
     - Тогда мое место там, а не здесь, - сказал Гэндальф и немедля умчался,
исчезнув в темной дали серебристым промельком. И всю эту  ночь  Пин  одиноко
стоял на стене и глядел меж зубцов на восток.

     Едва в сумраке - словно в насмешку - прозвонил утренний колокол, как за
мутным простором Пеленнора показались огни - где-то там, у крепи.  Тревожные
возгласы караульных призвали  к  оружию  всех  ратников  в  городе.  Красные
вспышки зачастили, и в душной мгле прокатился глухой грохот.
     - Штурмуют крепь! -  слышалось  кругом.  -  Проламывают  стены!  Сейчас
прорвутся!
     - Фарамир-то где? - в смятенье воскликнул Берегонд. - Не погиб  же  он,
не может этого быть!
     Первые вести доставил Гэндальф. Он приехал ближе к полудню  с  горсткою
всадников, сопровождая повозки, забитые ранеными - не многих удалось вынести
из  боя  у  сторожевых  башен.  Гэндальф  сразу  же  поднялся  к   Денэтору.
Градоправитель сидел теперь в высокой  палате  над  тронным  чертогом  Белой
Башни, и Пин был при нем; Денэтор переводил взгляд с тусклых  северных  окон
на южные, с южных - на восточные, словно его черные горящие глаза  проницали
завесы обступившей тьмы. Но чаще всего смотрел он все же на север, а  иногда
и прислушивался, точно до ушей его силою некой древней ворожбы мог донестись
топот копыт с далеких равнин.
     - Фарамир вернулся? - спросил он.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004