Вскочив на рухнувшее тело, он бешено топтал  и  пинал  его,  нагибался,
колол и кромсал ножом, наконец закинул голову и испустил надсадный  ликующий
вопль. Потом облизал нож, взял его в зубы,  поднял  сверток  и  заковылял  к
ближней лестничной дверце.
     Раздумывать не  приходилось.  Сэм,  конечно,  мог  выскочить  в  другую
дверцу, но вряд ли незаметно, а затевать с этим выродком  игру  в  прятки  -
дело дохлое. Наверно, он  поступил  правильнее  всего:  с  криком  выпрыгнул
навстречу Шаграту. Теперь он Кольцо в руке  не  сжимал,  но  оно  никуда  не
делось, и всякий мордорский раб  чуял  его  страшную  власть  и  смертельную
угрозу. Нестерпимо сверкал Терн - отблеском звезд эльфийского края, страшнее
которого для орков ничего нет. И наконец, Шаграт не мог драться, не выпустив
сверток. Он пригнулся, зарычал и оскалил клыки. Потом отпрыгнул в сторону и,
когда Сэм на него бросился, выставил тяжелый сверток, словно щит,  ткнув  им
врага в лицо. Сэм отшатнулся и опомниться не успел, как Шаграт уже сбегал по
лестнице.
     Сэм с проклятьем кинулся за ним, но быстро остыл. Он подумал о Фродо, о
том, что другой орк вернулся в сторожевую башню. Опять надо  было  выбирать,
не мешкая. Если Шаграт удерет, то скоро вернется с подмогой. Но если  бежать
за ним - тот, другой, может такое вытворить... Шаграта еще  поди  догони,  а
догонишь - кто кого убьет. Сэм повернулся и взбежал наверх.
     - Опять небось маху дал, - вздохнул он. - Но  будь  что  будет,  сперва
доберусь до этой каморки на верхотуре.
     А Шаграт тем временем сбежал по лестнице, пересек двор  и  выскочил  из
ворот со своей драгоценной ношей. Знал бы Сэм, сколько  скорби  вызовет  его
бегство, он бы, может, еще подумал. Но он думал только о том, где ему искать
Фродо. Он с оглядкой подошел к башенной двери и  сунулся  внутрь:  вроде  бы
совсем темно, но потом глаза привыкли, и он завидел справа тусклый свет - из
прохода к узкой винтовой лестнице у стены. Откуда сверху мерцал факел.
     Сэм стал  осторожно  подниматься.  Факел  оказался  над  дверью  слева,
напротив оконной прорези, обращенной на запад: это небось и было то  красное
окно, которое они с Фродо увидели, выйдя  из  Логова.  Сэм  прошмыгнул  мимо
двери и поспешил на третий этаж, каждый миг опасаясь, что сзади схватят  его
за горло. Снова  прорезь,  теперь  на  восток,  и  опять  факел  над  дверью
напротив. Дверь была открыта: темный коридор скудно освещали отблески факела
и багрового зарева за окном.  Но  лестница  кончилась,  и  Сэм  прокрался  в
коридор. С двух сторон были низкие двери; обе заперты. Ниоткуда ни звука.
     - Добрался, нечего сказать, - пробормотал Сэм, - было зачем добираться!
Но это вроде бы не самая верхотура. А дальше-то куда?
     Он сбежал на второй этаж, попробовал дверь. Заперта. Он  снова  взбежал
наверх, пот лил с него ручьем.  Каждая  минута  была  дорога,  и  минута  за
минутой уходили попусту. Он уж и думать забыл  про  Шаграта,  Снагу  и  всех
прочих орков; он не чаял найти хозяина, посмотреть ему в лицо, потрогать его
за руку.
     И наконец, усталый и разбитый, он  сел  на  ступеньку  пониже  третьего
этажа и уронил  голову  на  руки.  Стояла  жуткая  тишина.  Факел,  догорая,
затрещал и погас; темнота, как волна, захлестнула его с  головой.  И  вдруг,
себе на удивление, Сэм, у  которого  не  осталось  надежды  и  не  было  сил
горевать, тихонько запел, повинуясь тайной подсказке сердца.
     Его слабый, дрожащий голосок был еле слышен в  черной  холодной  башне;
никакой орк не принял бы это жалобное пение полуживого  хоббита  за  звонкую
песнь эльфийского воина. Он тихонько  напевал  детские  песенки  Хоббитании,
стихи господина Бильбо - напевал все, что приходило в  голову  и  напоминало
родные края. Внезапно сил у него прибавилось,  голос  окреп,  и  сами  собой
сочинились слова, как простенький мотив:

          Там солнце льет свои лучи
          На вешние сады,
          Цветут луга, журчат ручьи,
          В лесах поют дрозды.
          А может, льется звездный свет,
          И я бы увидал,
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004