- Да нет, нет, - сказал Эльфхельм, - враги на дороге, а не в горах.  Ты
слышишь барабаны лешаков, лесных дикарей: так они  переговариваются  издали.
Живут они в Друаданском лесу, вроде бы с древних  времен,  немного  осталось
их, и таятся они хитро, точно дикие звери. Обычно-то им  дела  нет  до  войн
Гондора или Ристании, но сейчас их встревожила  темень  и  нашествие  орков:
испугались, что вернутся Темные Века - оно ведь и похоже на то. Хорошо  хоть
нам они не враги: стрелы у них отравленные и в лесу с ними  не  потягаешься.
Предлагают помочь Теодену: как раз их вождя повели к нему. Вот с фонарями-то
шли. Ну и будет с тебя - я и  сам  больше  ничего  не  знаю.  Все,  я  пошел
выполнять приказ. А ты, вьюк не вьюк, а давай-ка вьючься!
     И он исчез в темноте.  Мерри  очень  не  понравились  хитрые  дикари  и
отравленные стрелы: он и так-то не знал, куда деваться от страха. Дожидаться
было совсем невтерпеж, лучше уж точно знать, что тебя ждет.  Он  вскочил  на
ноги и крадучись пустился вдогонку за последним фонарем.

     Конунгу разбили палатку на поляне, под  раскидистым  деревом.  Большой,
прикрытый сверху фонарь висел на ветке, и в тусклом  свете  его  видны  были
Теоден с Эомером, а перед ними сидел на  корточках  человечина,  шишковатый,
как старый пень, и, точно чахлый мох,  свисал  с  его  мясистого  подбородка
реденький клок волос. Коренастый, пузатый,  толсторукий  и  коротконогий,  в
травяной юбочке. Мерри показалось, что он где-то его уже видел, и вдруг  ему
припомнились Пукколы в Дунхерге. Ну да, то ли один из  тамошних  болванчиков
ожил, то ли явился дальний-предальний потомок тех людей, которых  изобразили
забытые умельцы давних веков.
     Мерри подобрался поближе, но пока что все молчали, и наконец  заговорил
дикарь: должно быть, его о чем-то спросили, и он раздумывал. Голос  его  был
низкий, гортанный, но, к удивлению Мерри, говорил он на всеобщем языке, хотя
поначалу запинался и примешивал к речи диковинные слова.
     - Нет, отец коневодов, - сказал он, - мы  не  воины,  мы  охотники.  Мы
стреляем горгуны в лесу, орколюды мы очень не любим. И тебе  горгуны  враги.
Потому будем тебе помогать. Дикий народ далеко слышит, далеко  видит,  знает
все тропы. Дикий  народ  давно-давно  здесь  живет,  раньше,  чем  сделались
камень-дома, раньше, чем из воды вылезали высокие люди.
     - Да нам-то в помощь нужны воины, - сказал Эомер. - А от тебя  и  троих
какая же помощь?
     - Помощь узнавать, - отвечал дикарь. - Мы глядим и все видим, смотрим с
высоких гор. Камень-город трудно стоит, хода-выхода нет. Кругом огонь горит,
теперь внутри горит пожар. Ты хочешь туда? Тебе надо быстро скочить. Большой
лошадиной  дорогой  скочить  нельзя, там горгуны и дальние люди оттуда. - Он
махнул  на  восток  узловатой  короткой рукой. - Много-много, ваших много не
столько.
     - Откуда ты знаешь, что их больше? - недоверчиво спросил Эомер.
     Ничего не выразилось ни на плоском лице, ни в темных глазах дикаря,  но
голос его зазвучал угрюмо.
     -  Мы  - дикари, дикий, вольный народ, мы не глупый ребенок, - с обидой
сказал  он.  - Я великий вождь Ган-бури-Ган. Я считаю звезды на небе, листья
на  ветках, людей в темноте. Ваших воинов десять раз и еще пять раз по сорок
десятков.  Их  воинов  больше.  Будете  биться  долго, и кто кого одолеет? А
вокруг камень-города много-много еще.
     - Увы! Все это верно, - сказал Теоден. - И наши разведчики доносят, что
дорогу преградили рвами и понатыкали кольев. С налету их смять не удастся.
     - Все равно медлить нельзя, - сказал Эомер. - Мундбург в огне!
     - Дайте молвить слово Ган-бури-Гану! - сказал дикарь. - Он знает другие
дороги  и  поведет  вас  там, где нет рвов, где не ходят горгуны, только наш
народ и дикие звери. Люди из камень-домов давно, когда были сильные, сделали
много  дорог.  Они резали горы, как охотники дичину. Народ говорит, наверно,
они  кушали  камни.  Через  Друадан  к  Мин-Риммону  ездили большие повозки.
Давно-давно  не  ездят  и дорогу забыли. Мы одни помним: вон там она идет на
гору,  за  горой прячется в траве, деревья ее прячут, а она обходит Риммой и
мимо Дина ведет вниз, к большой лошадиной дороге. Мы вас проведем туда, а вы
перебейте  всех  горгунов  и прогоните дурную темноту ярким железом, и дикий
народ будет тихо жить дальше в своих диких лесах.
     Эомер переговорил с конунгом на ристанийском языке,  и  наконец  Теоден
обратился к дикарю.
     - Ладно, пойдем в обход, - сказал он. - Оставляем большое войско у себя
в тылу, но что из этого? Если  каменный  город  падет,  мы  не  вернемся.  А
выстоит, победим - худо  придется  оркам,  отрезанным  от  своих.  Тебя  же,
Ган-бури-Ган, мы щедро одарим и станем твоими верными друзьями.
     -  Мертвые  не  одаряют  живых и в друзья им не годятся, - ответствовал
дикарь.  -  Если  темнота  вас  не съест, тогда после не мешайте диким людям
бродить,  где хотят, по лесам и не гоняйте их, как диких зверей. Не бойтесь,
Ган-бури-Ган  в  ловушку  не  заведет.  Он  пойдет  рядом с отцом коневодов,
обманет - убейте.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004