Теперь осажденной врагами и окруженной огнем.
          Судьба торопила  их,  и  темнота поглотила,
          Поглотила коней и  конников,  и  стук  уходящих  копыт
          Заглох  в тишине: так нам поведали песни.

     Когда конунг приехал в Эдорас, Медусельд и правда  был  застлан  мглой,
хотя полдень едва наступил. Задержался он здесь ненадолго, и  к  войску  его
примкнули десятков шесть  всадников,  опоздавших  на  сбор.  После  короткой
трапезы он велел готовиться в путь и ласково простился со своим оруженосцем.
Но Мерри еще напоследок попробовал умолить его.
     - Я ведь тебе объяснил: такой поход Стибба не осилит, - сказал  Теоден.
- И к тому же сам посуди, сударь мой Мериадок: пусть ты и при мече и  не  по
росту отважен, но что тебе делать в таком бою, какой нас  ждет  под  стенами
гондорской столицы?
     - Мало ли, тут  не  угадаешь,  -  возразил  Мерри.  -  И  зачем  тогда,
государь, ты взял меня в оруженосцы - не затем разве, чтобы в  битве  я  был
рядом с тобою? И чем помянут меня в песнях, коли я буду все время оставаться
неприкаянным?
     - Взял я тебя в оруженосцы, чтоб с тобой ничего не стряслось, - отвечал
Теоден. - Чтоб ты был под рукой. А  в  походе  ты  будешь  лишним  бременем.
Случись битва у моих ворот, может статься,  в  песнях  и  помянули  бы  твои
подвиги; но до Мундбурга, где правит Денэтор, больше ста двух лиг.  Это  мое
последнее слово.
     Мерри поклонился и уныло побрел прочь, оглядывая ряды воинов.  Все  уже
стояли наготове: потуже затягивали пояса, проверяли подпруги, ласкали коней;
иные тревожно косились  на  почернелое  небо.  Кто-то  незаметно  подошел  к
хоббиту и шепнул ему на ухо:
     - У нас говорят: "Упорному и стена не препона", я это на себе проверил.
- Мерри поднял глаза и увидел юношу, которого заметил поутру.  -  А  ты,  по
лицу видно, хочешь ехать вслед за государем.
     - Да, хочу, - подтвердил Мерри.
     - Вот и поедешь со мной, - сказал конник.  -  Я  посажу  тебя  впереди,
укрою плащом - а там отъедем подальше, и еще стемнеет. Ты упорен - так  будь
же по-твоему. Ни с кем больше не говори, поехали!
     - Очень, очень тебе благодарен! - пролепетал Мерри. -  Благодарю  тебя,
господин... прости, не знаю твоего имени.
     - Не знаешь? - тихо сказал конник. - Что ж, называй меня Дернхельмом.

     Так и случилось, что, когда конунг  выехал  в  поход,  впереди  ратника
Дернхельма на большом сером скакуне Вихроноге сидел хоббит Мериадок, и  коня
он не тяготил, потому что Дернхельм был легкий седок, хотя сложен  крепко  и
ловок на диво.
     Они углублялись во тьму. Заночевали в зарослях  ивняка,  за  двенадцать
лиг к востоку от Эдораса, у слияния Снеговой и  Онтавы.  Потом  ехали  через
Фольд и через Фенмарк, мимо больших дубрав по  всхолмьям,  осененным  черной
громадой Галифириэна на  гондорской  границе,  а  слева  клубились  болотные
туманы над устьями  Онтавы.  Тут  их  настигли  вести  о  войне  на  севере:
одинокие, отчаянные беглецы рассказывали, что с  востока  вторглись  полчища
орков, что враги заполонили Ристанийскую степь.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004