Старый конунг улыбнулся.
     - Не печалься. Верность в вину не ставят. Живи и радуйся, а как станешь
на покое дымить своей  трубкой,  припомни  меня.  Не  приведется,  увы,  нам
пировать в Медусельде, как я тебе обещал, и не расскажешь ты  мне  про  ваше
ученье о травах... - Он смолк и смежил веки. Мерри  подался  к  нему,  боясь
дышать, и наконец услышал: - Где Эомер? Глаза мои застилает  тьма,  надо  бы
повидать его  перед  смертью.  Ему  быть  конунгом.  И  пусть  передаст  мой
прощальный привет Эовин. Она... она ведь не хотела со мной  расставаться,  и
вот мы больше не свидимся, а она была мне милее дочери.
     - Государь, государь, - начал было Мерри, запинаясь, - она...  ее...  -
Но в это время послышались крики и топот  и  кругом  затрубили  рога.  Мерри
огляделся: он и думать забыл о сраженье, ему  казалось,  будто  много  часов
назад конунг помчался к победе и гибели, а было это  совсем  недавно.  И  он
увидел, что стоит посреди поля брани, где вот-вот разыграется новая битва.
     От реки по дороге спешили свежие  рати  врага,  из-под  стен  подходили
моргульские полчища, с юга надвигалась пехота и конница  хородримцев,  и  за
ними шествовали огромные мумаки с боевыми башнями  на  спинах.  А  с  севера
приближался развернутый конный строй во главе с Эомером в  хвостатом  шлеме;
он вновь собрал, сомкнул и повел в бой ристанийское войско. Все  до  единого
вышли из города гондорские ратники, впереди их развевалось знамя  Дол-Амрота
с серебряным лебедем, и враг бежал от ворот.
     "А где же Гэндальф? - мелькнуло в голове у Мерри. - Он разве не  здесь?
Неужели он не мог спасти Эовин и конунга?"
     Но тут к ним подскакал Эомер и гридни  конунга  -  те,  что  уцелели  и
совладали с  конями.  Изумленно  смотрели  они  на  мертвое  чудище;  лошади
пятились от него. Эомер спрыгнул с седла, подошел к телу  Теодена  и  замер,
ошеломленный горем.
     Один из витязей поднял хоругвь, разжав мертвую руку знаменосца Гутлафа.
Теоден медленно открыл глаза, увидел  хоругвь  и  сделал  знак  передать  ее
Эомеру.
     - Привет тебе, конунг  Ристании!  -  молвил  он.  -  Иди,  побеждай!  И
простись за меня с Эовин!
     Так он и умер, не ведая, что Эовин лежит  возле  него.  Воины  плакали,
восклицая:
     - Конунг Теоден! Конунг Теоден!
     И сказал им Эомер:

          Не предавайтесь скорби! В битве погиб великий,
          Погиб, как подобает. Когда насыплем  курган,
          Тогда  будет время плача. Сейчас нас зовет брань!

     Но он и сам, говоря это, плакал.
     - Пусть останутся с ним его гридни, - сказал он, - и с почетом  отнесут
его тело к городу. Других тоже отнесите.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004